Такси Блюз

Шутил пребывал в приподнятом настроении. Накануне он укатал гордого азербайджанца Адила принять у него тридцать ящиков «Столичной». Для человека восемнадцати лет – эта сделка сулила баснословный колоссальный подъем. Адил на свой страх и риск намазался, при этом сославшись на отсутствие финансов и плохую торговлю, вежливо отказал бутлегерам Кавы. Азер понимал, чем рисковал, но жадность родилась на порядок раньше самого Адила.

Забегая вперед, скажу, его застрелили через неделю. Проникающее в голову.

Савва, Марина и Борек бесцельно дефилировали по ярмарке. Иногда пили разливное пиво.

– Медиум! Смотри, корешок! – привлек внимание к палатке с астральным рисунком Шутил. – Испытаем судьбу! – предложил он же, не догадываясь, что он ее уже испытывал.

Борек относился к подобному скептически. Марина была в восторге от перспективы покопаться в будущем.

Хиромантка оказалась так себе. Борьку за компанию нагадала неприятности, Шутилу безбедное будущее. Борьку по ладони предостерегла. «Цыганка с картами – дорога дальняя…».

– Вашему телу, наверняка, не приятны травмы? Я ведь угадала?!

Боря ухмыльнулся уголком рта.

– А также эти травмы вам не желательны, – бросила она заключающий весомый довесок.

«Ну, да, конечно, только ему, Борьку, травмы и ушибы противопоказаны. Остальных хоть лопатами изуродуй, хоть жопу на голову натяни, хоть бы что. Живи и радуйся. А вот Боре, блин, очень не желательно». Во, прогнулась. Борис бросил измятую купюру и побрел в сторону вывески «Пиво».

– Там хоть наебывают, так мне этого хочется.

– Зато я стану сказочно богат!

– Ага, станешь. Она тебя грузит, а ты хаваешь, это она станет на порядок состоятельнее.

– Ну, а я что?!

– Драчучу, – беззлобно подколол Боря. – Алеша! Кирзовые уши.

– Давай, давай, обо мне еще заговорят.

– Да кто бы сомневался.

* * *

– Ну, что двинули.

– Сейчас Чика подтянется.

– Может и я? – осторожно поинтересовался Шутил.

– Да ты, что Шут, не посрал, – обрубил Некрас.

– Ты, Серый, сама вежливость, – надулся Савка.

– Головой надо думать, за тебя базарить будем. Твой вопрос вообще еще не решенный.

– Ладно, поехали, – подвел черту пикировки Боря, увидев на горизонте Чику. – Святое дело, друга из беды выручать идем, – попытался он же разрядить накалившуюся обстановку.

– Нервы не в пизду, – согласился Некрас, втискиваясь в тесный для его габаритов салон шестерки.

– С Богом, пацаны.

Шутил выцветшим осенним взглядом пасмурно проводил удаляющуюся корму Жигулей. От чего-то он не особо верил в благоприятный исход безнадежного предприятия.

«Но пацаны сказали с Богом…».

Встреча была назначена за спортивным комплексом «Спартак». «Матч состоится в любую погоду». Тихое место, непроходное, максимально выгодное для бандитской стрелки.

– Сейчас покрошат нас в капусту на пирожки.

– И это не исключено, но в этом есть свой плюс.

– ?

– Мы не состаримся, – успокоил Макс.

Жулики прибыли на стрелу загодя. Двухцветный внедорожник «Форд-Бронко» перемаргнул дальним светом, когда шестерка с квартетом въехала на задний двор.

– Ну, что, пошли, покойнички, – подбодрил Боря, первым покинул теплый салон легковушки.

Все четверо подняли воротники. Порывистый ветер гонял колючую снежную крупу.

– Да уж, не манна небесная, – подметил Макс.

На встречу двигались трое с геометриями угловатых лиц, напрочь лишенных интеллекта. Глаза не отражали ничего. И это обстоятельство заставляло леденеть кровь в жилах восемнадцатилетних подростков. Но, главное, этого не обнаружить, а то сломают.

Следом шли Фока и сам Ренат Казанский, доселе ребята его не видели. Низкий татарин сухого телосложения с высушенным уркаганским лицом, взгляд с прищуром, законник не отводит его не на йоту. Это вообще характерная деталь людей подобной формации. Кисти рук вроде как чистые, хотя, кажется, что-то там синеет из-под манжета белоснежной сорочки. Та в свою очередь выглядывает из-под рукава серого, ладно пошитого пальто.

Авторитет потер костяшки рук, вскинул голову и молча предложил пацанам держать слово.

– Мы приехали, – начал Максим, – говорить за нашего друга.

– Вы, Кенты, не так давно от мамкиной сиськи оторвались, а уже с блатными на стрелку торопитесь. Но за это уважаю, измену лихо маскируете. Какие предложения, я не искал компромисса, вы попросили выслушать, – Кава говорил сухо и отрывисто.

– Он готов признать косяк, а мы в свою очередь, предлагаем вернуть убытки, понесенные вами, – продолжил Борек.

– Погоди, браток. О каком косяке ты здесь мне втираешь. Ты знаешь вообще, что есть косяк? Он попытался оскорбить вора, а это не прощается.

– Назови сумму, – холодно оборвал Боря.

– Борзый ты, но базаришь в тему. Я назову вам сумму послезавтра… с бухгалтером надо перепиздеть, – ухмыльнулся Кава.

Его поддержал Фока, у второго получилось это пародийно.

– Завтра, – продолжил урка, – ваш хуепутало пусть сайгачит в тот кабак, где офоршмачился, к двадцати часам. Будут люди, он публично извинится.

Макс согласно кивнул головой.

– Хули гривой машешь!

– Понял, – Максим еле сдерживал агрессию. Он трезво отдавал отчет происходящему и исходящему из его взрывных поступков.