Такси для ангела

Господи, как же давно меня не целовали! Как давно меня не целовали так! Чиж, кем бы он ни был на самом деле, превратил поцелуй в целый ритуал, в хорошо отпечатанную программу передач с анонсами к высокорейтинговым проектам. Я получила весь набор телевизионных ощущений: от бесплотного утреннего “Голоса верующего” вначале до разнузданного “Цвета ночи” в конце. Высокодуховные христианские пожевывания и покусывания сменились глубоким бурением в стиле незабвенной “Эммануэль”. Почетный член “Клуба кинопутешественников” “ПетяНоМожноЧиж” добросовестно исследовал горную цепь моих зубов и спустился в долину языка. Бессменный егерь “В мире животных” “ПетяНоМожноЧиж” сделал полный анализ микрофлоры моей слюны. “О, счастливчик!” “ПетяНоМожноЧиж” верно ответил на вопрос “Все ли в порядке с пломбами у Алисы Зданович”, выбрав вариант D — “Все в порядке”.

Это была чистая правда: позавчера, ровно за двое суток до рокового самолета на Питер, я вышла из платной стоматологической шарашки “Доктор Дент” со свежезапломбированным верхним резцом. Хороша же я была бы, если бы Чиж, кем бы он ни был на самом деле, нащупал дупло в моем богохульном рту!.. Но я оказалась во всеоружии!..

В какой-то момент нам обоим не хватило воздуха, и Чиж на секунду отвалился от моих разомлевших губ. Этого было достаточно, чтобы я пришла в себя и попыталась не допустить второго захода.

— Надеюсь, последняя воля приговоренного к смерти исполнена? — тяжело дыша, спросила я.

— Почти, — тяжело дыша, ответил он.

— Что значит “почти”? Надеюсь, ты не попросишь меня продемонстрировать нижнее белье и родинки в паху?

— Нет… Но вот если бы ты согласилась пообедать со мной, я был бы полностью удовлетворен.

Я сильно сомневалась, что какой-то одноразовый обед в состоянии удовлетворить мужчину больше, чем какая-то, пусть даже одноразовая, женщина, но на всякий случай решила согласиться:

— Хорошо. Я пообедаю с тобой.

— А если шампанское все-таки отравлено? — не ко времени встрял Ботболт.

— Тогда закажете поминальный пудинг за упокой моей души.

Чиж со значением посмотрел на меня, перехватил ботболтовской перчаткой матовое стекло бутылки и налил полный бокал шампанского. Судя по всему, оно давно выдохлось и даже не рискнуло выпустить пену.

— Ну, мое здоровье!..

По вискам Чижа стекали капли пота, а губы, минуту назад целовавшие меня, крупно дрожали. Отвага покинула его — в самый последний момент.

— Ну! — подстегнул оператора Ботболт. — Что же вы?

— Сейчас…

Если всю эту комедию он затеял только для того, чтобы вырвать у меня поцелуй, то…

Додумать я не успела. Чиж крякнул, хекнул, кашлянул, шмыгнул носом, втянул ноздрями воздух, закрыл глаза — и опрокинул шампанское себе в рот!

Прошло пять секунд. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Почти остановившееся время с трудом подползало к минуте, а с Чижом ничего экстраординарного не происходило. Он стоял перед нами, раздавленный собственным безрассудством, — и был живее всех живых!

Еще спустя несколько секунд он посмотрел на часы и расплылся в самодовольной улыбке.

— Все! Все! Все! — объявил он. — Контрольное время вышло, а я жив и здоров! Что и требовалось доказать! Я жив и здоров, а значит, моя версия верна! Верна!

— Если вы такой умник, — Ботболт был явно недоволен бескровным исходом дела, — если вы такой умник, то зачем я бегал за железным купоросом?..

Действительно, о железном купоросе, этом обличителе (если верить словам Чижа) цианида, все благополучно забыли.

А Ботболт помнил.

— Или про купорос вы сказали для красного словца?

— Нет, не для красного… Просто математически построить версию гораздо интереснее, чем довериться унылым лабораторным опытам.

— Так вы математик? — не отставал Ботболт. — Вы же сказали, что химик!

Только теперь я заметила, что Ботболт злится. Нет, внешне ничего не изменилось и он оставался абсолютно спокойным, но под заледеневшей пергаментной кожей бурята теперь бурлила жизнь. Глаза стали чуть шире, рот — чуть больше, а ноздри расплющились так, что покрыли собой половину щек. Чиж не оправдал его ожиданий, он мог умереть, он даже вытребовал себе посмертные льготы — и остался жив!

— Вообще-то я оператор. — Чиж примирительно улыбнулся. — Но чистая математика интересует меня гораздо больше, чем химия. Как оказалось. Извините, если я вас расстроил.

Это прозвучало как: “Прости, старик, коньки я не откинул, хотя и старался”.

— Ты обещал рассказать о версии, — напомнила я Чижу.

— Да. Я расскажу… Обязательно. Но ее должны услышать все. Убийца прежде всего.

По тому, как деловито Чиж произнес слово “убийца”, стало ясно, что версия — посоленная, поперченная и обжаренная до золотистой корочки — уже готова к употреблению.

— Сделаем так, Ботболт. Вы можете отправляться к остальным. Мы с Алисой подойдем ровно через пять минут.

Ботболт, уже успевший взять себя в руки, слегка поклонился нам и исчез в коридоре.

— По-моему, он сильно расстроился из-за того, что акта самоубийства не произошло, — глядя вслед буряту, сказал Чиж.

— По-моему, ты просто идиот. Ты действительно мог погибнуть, или это был спектакль, рассчитанный на простаков?

— А ты бы жалела?