Такси для ангела

— Железный купорос? — Я почувствовала, как у меня похолодели кончики пальцев. — Тот самый, при помощи которого ты собирался выявить цианистый калий?

— Ну да, — Чиж даже побледнел от гордости. — И экспертиза, между прочим, доказала мою правоту. Жаль, не стал я химиком…

— Банку с такой надписью я видела в кладовке рядом с кухней.

— Ну и что? Ботболт же ее принес в конце концов!

— Ты не понял, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Ботболт принес не ту банку. И не оттуда. Ты помнишь, как долго его не было? Ты помнишь, что он сказал, когда вернулся?

— А что он сказал, когда вернулся?

— Что нам повезло. И что у них в подвале осталась одна‑единственная банка, которой пользовались строители для консервации древесины. Одна‑единственная. Одна‑единственная, ты понимаешь! В подвале. Но почему он не вспомнил о банке, которая стояла в подсобке? Почему не вспомнил, что их две?

— Ну, я не знаю… — Чиж был явно недоволен моей инициативой. — В конце концов, что ты видела? Надпись на банке, правда? Быть может, там его и не было, этого проклятого железного купороса… Может быть, банка была пустой…

— Она не была пустой.

— А может, там было что‑то другое?

— Что — другое? Пастеризованное молоко? Или святая вода из соседнего прихода? Разве в емкости от одних химикатов наливают другие?

— Вообще‑то это не принято… В академической среде. А в быту… Черт его знает!

Розовая салфеточная формула, до сих пор маячившая передо мной, вытолкнула на свет божий целую цепь несуразиц и нестыковок, которые я предпочла выкинуть из головы. Открытая дверь Аглаиной комнаты, в которую я беспрепятственно зашла, беснующаяся на чемодане Ксоло, пропавший телефон Фары, зябкий свет в конце коридора — на который мы пошли все втроем: я, земное воплощение Будды и земное воплощение индийского актера Митхуна Чакроборти. А три работающих экрана монитора — три вместо восьми! Что могло скрываться за пятью потухшими экранами?..

А дверь! Дверь из кухни в оранжерею!

Чиж разработал свою собственную формулу убийства — формулу, ничуть не менее привлекательную, чем FeSO 4 7H2O! Формулу, достойную разве что пропавшего Аглаиного романа, который, по ее же заявлениям, должен был взорвать затянутое кровавой ряской болото русского детектива.

Но эта формула могла упроститься до банального H2O, если за ней стоял Ботболт! Ему ничего не стоило плеснуть яду в бокал, ему ничего не стоило отнести этот бокал в столовую и подать Аглае!

И потом — ключ.

Ключ‑пантера, который и сейчас лежал у меня в кармане. И который я изучила вдоль и поперек. Его близнец болтался на связке у Ботболта. Но Ботболт сказал, что это всего лишь талисман. И ключом здесь и не пахнет.

Зачем он соврал?

— Зачем он соврал? — с отчаянием в голосе спросила я у Чижа.

— Да кто?

— Ботболт!

— С чего ты взяла?

Я не стала отвечать на дурацкий вопрос. Я просто выложила платиновую пантеру на скатерть, а следом за ней выложила и все свои, так внезапно вспыхнувшие, подозрения.

— Что будем делать, Чиж?

— Не знаю, — он задумчиво потеребил хохолок. Господи, как же я отвыкла от его хохолка!..

— Может быть, напишем заявление?

— Шутишь? — Чиж нервно хихикнул. — Мне осталось только заявление писать! Меня там уже на дух не переносят. Обзывают сутяжником. А еще знаешь как? Рабом сверхценной идеи. Вот такие там умники сидят. Да и с Дымбрылом никто связываться не хочет… Лишний раз…

Я погладила пальцами точеную голову пантеры.

— Неужели тебе неинтересно узнать, какую дверь он открывает?

— На городское кладбище, — сразу же нашелся Чиж. — Я надеюсь, ты не собираешься ехать туда и выяснять отношения?

— Собираюсь. Более того, я собираюсь взять тебя с собой.

— И не надейся.

— У меня нет машины. А у тебя есть.

— Да какая у меня машина! Слезы, а не машина.

— А выглядит ничего, — я повернула голову к окну: там, приткнувшись к тротуару, скучала недорезанная Чижова «копейка».

— Ну, и как ты себе это мыслишь?

— Дорогу мы знаем. А поводов хоть отбавляй. Например: забыла дискеты, забыла зубную щетку, забыла исподнее…

— Вот это уже ближе к истине, — загоготал Чиж, несказанно оживившись лишь при одном упоминании белья.

— Значит, остановимся на комбидресе.

— Ты что, хочешь пробраться в дом? И что мы там будем делать?

— Понятия не имею… Но ключ и мониторы. И телефон… И Ботболт, который оказывался в нужное время в нужном месте… Это просто сводит меня с ума.

— Оно и видно.

— Думаю, в дом пробраться не получится. Собаки. Мы зайдем с центрального входа и для начала попросим попить водички.

— Не держи меня за идиота. Я никуда не поеду. А вместо водички лучше закажу себе кофейку… за упокой души Аглаи Канунниковой. Твоей патронессы, царствие ей небесное. Как говаривали Минна, Теа и Софья…

* * *