Такси для ангела

О, Аглая! Если бы ты была жива! Если бы ты только была жива! Если бы ты только могла слышать все это!.. Как бы ты хохотала! За водкой в граненом стакане, за тонко нарезанными ломтиками сырого мяса — посоленными и поперченными, за сигаретным пеплом без пепельниц — как бы ты хохотала! Неужели даже эта беллетристическая бойня не заставит тебя встать? Встань, вставай же… Выходи из этого проклятого зала! Я все еще надеюсь на другой конец…

Но никакого другого конца не было.

Вместо Аглаи в дверном проеме показалась Минна. Грудь Минны поникла, подбородки висели, как паруса в безветренный день, даже брошь расстегнулась.

— Все в сборе, — сказала Минна, задумчиво покусывая похищенный с хозяйской клумбы флокс. — Очень хорошо. Мне трудно было на это решиться, и все же… Я хочу сделать признание…

— Только не это! — застонал Чиж. — Только не это!..

И в ту же секунду Теа ухватила его за плечо.

— Вы слышите? По‑моему, это звук автомобильного мотора! Вы слышите?..

Глава 3

Через триста шестьдесят часов после убийства

…Я ждала Чижа в ресторанчике «Династия» на Гороховой.

Допросы, игра в «не был, не состоял, не участвовал» с очумевшими следователями, отпечатки пальцев, снова допросы, очные ставки, «Бойся цветов, сука!», украсившая собой не один милицейский протокол, — все это осталось позади. Позади осталась стылая ночь в стылом поезде со стылым телом Аглаи, — я везла ее в Москву вместе с результатами вскрытия: «смерть Канунниковой А.А., 1953 г.р., наступила в результате отравления KCN (цианистым калием)».

Аглаю похоронили восемь дней назад, под траурный залп публикаций в прессе. Впрочем, залп был нестройным и смазанным — из‑за новогодних праздников. Убегая к салату оливье, легкомысленному и вовсе не отравленному шампанскому, а также к сляпанной кое‑как китайской пиротехнике, пресса обещала вернуться. Но я не очень‑то верила ее обещаниям: еще день‑два — и у нее появятся новые герои, время хороводов вокруг священных могил прошло. Важно только то, что здесь и сейчас.

Издатели были настойчивее: их интересовала судьба последнего, так никому и не проданного романа.

Но роман исчез.

Его не нашлось ни в кабинете Аглаи, куда меня так и не пустила всплывшая неизвестно из каких глубин двоякодышащая рыба протоптер, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся племянницей Аглаи. Его не было и в ноутбуке с омертвевшей камелией. Ноутбук я привезла вместе с телом, и он тотчас же был варварски взломан всплывшим неизвестно из каких глубин морским коньком, при ближайшем рассмотрении оказавшимся приятелем двоякодышащей рыбы протоптера. И хакером по совместительству.

Я была тотчас же обвинена в краже интеллектуальной собственности, и двоякодышащая рыба туманно намекнула мне на суд. Но это не произвело на меня никакого впечатления. В конце концов, это будет не единственный суд в моей жизни.

Ведь когда‑нибудь следствие по делу об убийстве Аглаи Канунниковой придет к своему логическому завершению.

Но пока ему не было видно ни конца ни краю.

Трех беллетристок, которые с таким остервенением пытались взвалить на себя вину за убийство, отпустили восвояси, популярно объяснив, что чистосердечное признание, не подкрепленное достаточно серьезными уликами и фактами, есть не что иное, как филькина грамота. И им не светит даже подписка о невыезде. Не получила ее даже Теа, оказавшаяся ближе всех к вожделенной бумажке: хотя в перстне‑фальшивке и были найдены следы цианистого калия, но Теа так и не смогла предоставить:

а) ювелира, изготовившего подделку;

в) фармацевта, ссудившего ее смертельным ядом.

А теория, изложенная в показаниях Софьи и гласившая, что Теа своим ядовитым языком вырабатывает цианид, как растения — кислород, была отвергнута следствием как лженаучная.

Под подпиской о невыезде оказался только Ботболт. Он мог бы загудеть и в СИЗО, но его спасло отсутствие мотива преступления. И отсутствие отпечатков пальцев на бутылке с остатками яда. Бутылка эта, затесавшаяся в стадо других бутылок, было найдена в аппаратной.

Рядом с телами Доржо и Дугаржапа, так же, как и «Канунникова А.А., 1953 г. р»., отравленными KCN (цианистым калием).

Никто из присутствующих в доме в ту ночь так и не смог пролить свет на их смерть. И на смерть Аглаи. К выкладкам Чижа следствие отнеслось скептически.

И все же…

Все же убийцей был один из нас. Проведших утомительно длинную ночь в бурятской лаковой табакерке. И от этого нельзя было отмахнуться, потому что Аглая Канунникова, суперзвезда русского детектива, вот уже восемь дней покоилась в земле.