Такси! Такси!

На первом посту снимают с машины все электрооборудование, которое передают в цех для контроля и проверки. Здесь же меняют детали системы выпуска газа, трубы глушителя. Когда работа завершена, слесарь нажимает кнопку, и в глубине зала зажигается цифра один. На втором посту идет профилактический ремонт всех частей машины, связанных с передней подвеской. Ее разбирают здесь всю до балки. На третьем осматривают рулевое управление. Тут машина стоит уже без колес - на козелках. На четвертом - осмотр всего того, что связано с тормозной системой. Пятый пост - для тех мастеров, которые что-то не успели сделать, пропустили, пока машина была в их отсеке. На трех следующих постах все устанавливается снова: электрооборудование, система питания, идет смазка, замена масла в картере двигателя. Снова надеваются колеса. А на красном табло тем временем вразбивку зажигают номера постов, которые справились со своей частью дела. И когда, наконец, выстраиваются цифры - от единицы до восьмерки - раздается пронзительный звук сирены: осторожно! Конвейер будет перемещаться! Две секунды воет сирена - за это время надо отойти от ленты конвейера. Затем все восемь машин перемещаются левым боком на два метра - пустым остается лишь первый пост, и каждая машина переходит в руки очередных специалистов.

В парке очень жалеют, что в свое время создали лишь один конвейер ТОБ. Машин тогда было втрое меньше, и одной ленты хватало. Теперь на линии работает лишь одна из трех бригад - остальные у пневматических подъемников, которые тоже удобны для ремонта. Но каждая бригада предпочитает работу у конвейера - удобную, спорую, и бригады меняют свое рабочее место каждую неделю - слесари, регулировщики, электрики.

В залах технического осмотра много шоферов - каждый поблизости от своей машины. Они готовы подробнее рассказать ремонтникам о норове своих автомобилей - у каждого в характере что-то свое. С задранными капотами, полуразобранные, автомашины выглядят беспомощно, как пациенты в больнице. С той разницей, что процедуры лечения здесь долго не продолжаются. Можно управиться за час-полтора.

И после этого, окрепшие, они вливаются в московские «реки».

Правда, из ворот вместе с ними выезжают машины, которые удивляют прохожих, вызывают улыбки. Вот «Волга» с одной совершенно черной дверью. Эта ‹Волга› ехала по всем правилам по Садовому кольцу, когда справа, из маленькой улочки внезапно ей в бок врезалась грузовая машина, доставлявшая овощи в магазин. Немедленно собралась толпа, нашлись самозванные справедливые судьи, которые немедленно определили виновника. Впрочем, единодушия не было. Знатоки укоряли оцепеневшего водителя грузовой машины, который, в конце концов, был доволен, что не произошло худшего: всего-навсего помял дверь. К счастью, никто не пострадал. Ну что ж, придется раскошелиться. Это, в конце концов, не так страшно.

Утро в таксомоторном парке.

Обе машины остановились, ожидая инспектора ГАИ. Шоферы по очереди звонили из автомата в свои парки, и оттуда уже спешили представители. Инспектора были неторопливы, хотя движение затруднилось - участники происшествия изрядно мешали, но надо было беспристрастно оценить случившееся, составить необходимые документы. И лишь после этого «Волга» с измятым боком, вызывая всеобщее внимание, понеслась домой, на Авиамоторную, - сначала на «штрафную площадку», потом в цех.

Здесь жестянщики решили, что выправить дверь можно, но все-таки лучше ее сменить - старую починят, а пока пусть машина поездит с новой дверью. Была в запасе совершенно черная дверь. Но все равно машину необходимо красить - в других местах оказались старые и новые царапины. Сменить дверь недолго.

Теперь надо направиться в малярный цех для окраски. «Волге» повезло - в цехе было пусто. И машину, укрыв предварительно стекла, быстро покрыли тонким слоем синтетической эмали и тут же вкатили в сушильную камеру. Там она постояла в девяностоградусной жаре и вышла оттуда блестящая, на вид совершенно новая, как будто только что прибыла с Горьковского автозавода. Но память о происшествии не улетучится, как запах краски, - в парке обсудят случай, запишут о нем все в документах, и, хотя водитель мог радоваться такому удачному исходу, на его счету это происшествие все-таки останется. В глубине души он осознавал маленькую свою вину: конечно, все произошло из-за неповоротливости шофера грузовика, но небольшие возможности избежать столкновения были. Надо быть внимательнее. Никто не спросил, что за разговор был у водителя с пассажиром. Разговаривать, конечно, необходимо, но нельзя увлекаться. А он увлекся: пассажир был ярым футбольным болельщиком, досадовал на поражение любимой команды. Водитель же считал, что проиграли любимчики поделом. Вот, скажем, нападающий… Тут произошел удар - мягкий, гулкий, тяжелый. Вот ведь как было.