Такси! Такси!

Наверное, женщина уловила взгляд, не выдержала, расплакалась, не жалея пудры и краски. Беда у нее. Свалилась нежданно-негаданно. Пятнадцать лет живут с мужем, двое детей подрастают. Никогда не подозревала супруга ни в чем. На одиннадцать лет старше - ему пятьдесят. Думала, уж ей-то беспокоиться не надо. А вот сейчас по почте письмо пришло из Днепропетровска. От совершенно незнакомого человека. Не анонимное - с обратным адресом. Муж женщины, которая связалась с ее мужем! Как снег на голову. Приглашает в Днепропетровск. Ее муж и жена этого человека отдыхают где-то вместе поблизости. Приглашает незнакомый человек приехать, накрыть их и все уладить… Вот едет сейчас за билетом, да толком не знает, на какой вокзал. Муж вечно ездит в командировку оттуда, да никогда не провожала. И не любил он, когда провожают, да и детей вечером нельзя бросать.

Людмила Николаевна была так удивлена готовностью к унижению, что остановила автомобиль:

- И вы поедете?

- А почему бы и нет? Может, у них еще недалеко зашло…

Наверное, ей не стоило вмешиваться, но она же не приставала с расспросами, не она же начала разговор.

- Я бы никогда этого не сделала! Как бы ни была несчастлива, виду не показала бы. Приехал бы, положила на коробочку с электробритвой письмо и - ни слова! Бреются теперь каждый день, письмо это сразу найдет. Пусть сам изворачивается. А если полюбил - так и вовсе ничем не поможешь.

Они все-таки поехали к Киевскому вокзалу. Долго ехали молча. Людмила Николаевна подвезла к кассам, остановилась. Женщина немного посидела, подумала, потом решительно заявила:

- Назад поедем. На Мироновскую улицу. Действительно, не надо устраивать скандала. И лучше всего показать твердость.

То, что женщины очень доверчивы с шофером-женщиной, это все-таки понятно, но почему так часто обращаются к ней за советом пассажиры-мужчины?

Ехал степенный, хорошо одетый человек со строгим лицом, большой портфель положил на колени, смотрел вперед, не мигая, и это означало, что он ничего не видит. Вдруг сказал:

- Десять лет жили. Ни разу не обидел. К своей собственной дочери относился бы хуже. И вот на тебе, здрасьте: «дядя». Всегда папой называла, а сегодня - «дядя». Три раза подряд сказала. Чтобы не подумал, что ошиблась.

Людмила Николаевна не знала, что сказать. Наверное, он все знает не меньше, чем она. Должно быть, ученый. Но перед такими обстоятельствами все одинаковы, равны… Ответила осторожно, боясь вмешаться в чужую жизнь, напортить:

- Детишки - сложный народ. Может быть, обойдется?

Пассажиры откровенничают, когда едут одни. Шоферу лучше, интереснее, когда машина полна. Продолжается начатый на тротуаре разговор, никому нет дела до шофера: сиди, веди машину да слушай. Иногда это очень интересно! Но иной раз - если едут одни мужчины - наоборот, еще труднее. Бестактно начинают говорить о ней, как будто в едущей машине нет шофера, как думал тот мальчик.

- Как ты думаешь, замужем ли наш шофер? - спросил как-то бородатый щеголь, обернувшись к своим попутчикам, сидевшим позади, словно она не слышала над своим ухом вопроса.

- А ты посмотри, на каком пальце кольцо, - раздалось из-за спины

- Я что-то кольца не вижу. Но такая яркая женщина не может быть одинокой.

Людмила Николаевна и глазом не повела, словно бы речь шла не о ней. Конечно, можно было на повороте хорошенько тряхнуть, но мстить?… Пассажиры продолжали задевать ее все настойчивее:

- Именно яркие, красивые женщины остаются одинокими. Они так требовательны!

- Товарищ водитель, а как думаете вы?

На это пришлось ответить. Она сделала это не сразу. Сказала ровно и медленно:

- Извините меня, пожалуйста, но у меня плохой слух.

Разговор прекратился. А при расчете обидчики дали три копейки лишнего, выскочили, не обращая внимания на ее протянутую руку, державшую сдачу. Тогда она тоже вышла из машины. И, хотя пассажиры находились уже среди компании, которая их поджидала, она приблизилась и громко сказала:

- У вас, наверное, тоже не все хорошо со слухом. Я говорю: вы оставили мне три копейки. Вот они.

Конечно, было глупо, но зачем люди так бесцеремонно задевают других! А главное, эти дорожные ухажеры так примитивны. Говорят одинаковые пошлости. Как часто, прочитав табличку с ее фамилией, именем, отчеством, приставали и наигранным, фальшивым голосом спрашивали:

- А почему нет номера домашнего телефона? Или еще бесцеремоннее:

- А почему не написано, замужем ли?

По большей части она никак не реагирует. Тогда ей задают второй вопрос:

- А почему вы не отвечаете?

- Извините, но я не разговариваю, потому что хочу вас довезти получше.

А между тем Людмила Николаевна любит поговорить с пассажиром - если отношения искренние и нет в них намека на флирт. Сама не затевает беседы, но живо и с достоинством включается в разговор, который с чистым сердцем затевает пассажир.

Иногда где-нибудь возле аэровокзала, на Ленинградском проспекте, или в центре города сядет человек и скажет:

- В Москве проездом. Час лишний у меня. Не больше. Покажите мне Москву!

И Людмила Николаевна сама выбирает маршрут, везет по любимым своим местам.