Таксист. Маша

Он договорился с Машей, что заедет за ней через пару часов и они поедут гулять. Куда – он и сам не знал. У него была только одна мысль: настало время купить Маше цветы. «Какие она любит? Нет ли у нее аллергии? А, впрочем, настолько ли это важно?» – думал окрыленный Артем, напевая под душем “I just called to say “I love you”2.

Артем вбежал на стоянку вприпрыжку, поймав на себе недоуменный взгляд охранника и ринулся к своему месту. Еще этаж… Он остановился и на секунду замер, после чего пошел к потертому «Солярису» медленным шагом. О том, что сегодня он будет не на «Мерседесе», Маше он сказать не успел.

«Очередной ва-банк?» – Подумал Артем. Он было задумался над тем, чтобы сплести для Маши историю, что его коллега повез своих клиентов в Питер на его «Мерседесе», а ему пока отдал свою машину на взаимовыгодных условиях, но тут же осекся. И не потому, что это был «ва-банк». Он решил, что кому-кому, а Маше он врать не будет.

Никогда!

Он купил по дороге букет из лилий и роз, который опустошил его кошелек на полторы тысячи рублей и приехал к дому на Севастопольском. «Предложит зайти?» – внезапно подумал Артем. И тут же подумал, что именно этого ему сейчас почему-то не хотелось бы.

Перед тем как позвонить Маше, он долго выбирал позицию, которая позволяла бы ему сидеть в машине, видеть Машин подъезд и при этом оставаться незамеченным, чтобы успеть выйти и встать у машины, пока она будет идти от подъезда.

«Боже мой, какое ребячество!» – Сказал сам себе Артем. И сам себе ответил: «Ну и что?»

В душе он ликовал в предвкушении этой встречи. Ликовал так, словно никакой аварии и никакого разбитого «Мерседеса» на стоянке «Дойче-центра» не было. В какой-то момент он даже пожурил себя за то, что замедлил шаг на стоянке, вспомнив, что Маша еще не в курсе, на чем он сейчас ездит.

Он позвонил ей и его сердце снова ёкнуло от ее волшебного голоса: «Ага, выхожу».

Маша вышла из подъезда и пошла в сторону Артема. Он не сказал ей, чтобы она не искала его машину. Он просто медленно пошел ей навстречу. Маша увидела Артема с букетом цветов и закрыла лицо руками. Они сблизились, она посмотрела на цветы, потом вопросительно на Артема.

– Да, это тебе, – улыбнулся Артем.

– Спасибо… – Шепотом сказала Маша и взяла этот букет, словно это были не цветы, а новорожденный ребенок. – Какая прелесть…

В голосе Маши не было ни капли подделки. Артем не мог этого объяснить, но это чувствовалось. Артем встречал разных девушек и разные реакции на подаренные цветы, но в Машиной реакции было что-то такое, с чем он еще не встречался. Нежное. Настоящее.

– Я рад, что тебе понравилось. Я не знал, какие ты любишь, надеюсь, не прогадал…

– Нет, что ты… Я, если честно, сама не знаю, какие я люблю, просто это… Так неожиданно и так приятно…

– Но я сегодня не на своей машине, – сказал Артем, когда они медленно пошли в сторону дороги, оставляя за спиной Машин подъезд.

– Ой, а я тебя не отрываю?..

– Нет-нет, не беспокойся. Это, в общем-то, тоже моя машина. Ну, не совсем моя, но она у меня в законном пользовании.

– А почему так?

– Я расскажу тебе за… Наверное, это будет завтрак? Как ты смотришь на хорошую пиццу?

– Пиццу я люблю.

– Значит, я расскажу тебе за завтраком из пиццы. Как там Норвегия?

По дороге до пиццерии Маша рассказывала о том, как они смотрели на знаменитую ратушу Осло, в которой вручается Нобелевская премия, крепость Акерсхус и музей кораблей викингов. Маша рассказывала отрывочно – рассказчик из нее был не очень, но и это нравилось Артему больше всего. На мгновение он представил себе, как про посещение всех этих мест рассказала бы Маша, если бы была как Брук Сосо3 и прыснул со смеху как раз в тот момент, когда Маша перешла к музею викингов.

– Да-да, викингов, – заулыбалась Маша, не поняв, над чем на самом деле усмехнулся Артем.

Но до конца не было понятно: то ли Маша просто была не очень хорошей рассказчицей, то ли она на самом деле не могла оторвать взгляда от букета, который лежал у нее на коленях и на которой она то и дело отвлекалась, поправляя прядь за ухом и улыбаясь.

Они подъехали к пиццерии – единственной приличной пиццерии со столиками внутри, которую знал Артем. Узнал он ее буквально накануне, когда приехал к ней после закрытия на один из заказов. Из пиццерии вышла молодая девушка азиатской внешности и попросила отвезти ее в Алтуфьево. «Официант или посудомойка», – подумал Артем.

Пиццерия оказалась довольно уютным местом, с мягкими диванами по периметру. В разгар пятничного дня народу было не очень много и Артем с Машей расположились у окна, за которым сновали спешащие куда-то люди.

Когда официант, получивший заказ, удалился, Артем сказал:

– В общем, Маш, теперь я пересел на эту машину. Такие дела.

– Почему? – Без тени беспокойства спросила Маша.

– Мою разбили.

Маша замерла и стала белой как мел.

– Эй, – заметив это, взял ее за руку Артем, – не переживай ты так! Я же живой!

Маша будто выдохнула. Ей словно показалось, что после слова «разбили» разобьется и все остальное, и исчезнет пиццерия, и Артем, но своим теплым, успокаивающим голосом, Артем вернул Машу в реальность.