Таксист. Маша

Сергей Петрович Соболев, известный на всю страну человек, нефтяной магнат, был больше похож на геолога, чем на нефтяного магната. Строгий, спортивный, с простыми чертами лица и с аккуратной бородой. Когда по телевизору показывали встречу президента с представителями крупного бизнеса, он явно выбивался из всего ряда присутствовавших на встрече миллиардеров и воротил. Он совершенно не был похож на неимоверно толстого мультимиллиардера Рахимова. Он разительно отличался от бритоголового алмазного магната Амелькина, который был визуальным воплощением самого настоящего головореза. Он не был таким деловитым, как главный по алюминию Павлов, которого хотелось спросить, когда он последний раз читал лекцию в Гарварде. «Геолог» – говорят, кто-тодаже дал ему такую кличку за глаза. Он был единственным, кто наплевал на правило приходить к президенту в галстуке. Костюм он все-таки носил, но под ним, как правило, была дорогая и очень красивая водолазка. «Мне его завязывать некогда, Михал Иваныч. Работы много» – прилюдно отшутился он, когда президент сделал ему замечание, сказав «Встречу без галстуков не назначали». Безумно толковому, самому талантливому управленцу президент отсутствие галстука прощал.

Сергей Петрович никогда не смеялся. Он умел дипломатично улыбаться, и даже когда рассказывали какой-то анекдот, который повергал всех присутствующих в повальный гогот, он лишь еле заметно улыбался и кивал головой. Редкий смешок проскальзывал с его губ только в качестве злой иронии над ситуацией. Или людьми. У него была репутация бескомпромиссного руководителя. За словом он в карман не лез, но близко знающие его люди чувствовали, что за этим каменным характером скрыта очень тонкая, душевная натура. Поэтому некоторые гадали, сколько же сил ему стоит оставаться такой вот каменной стеной, об которую в пыль разбиваются бронебойные пули.

Когда дверь открылась, Сергей Петрович поднял глаза, сказал в микрофон «Ладно, давай позже» и нажал на кнопку. Недоуменно посмотрел на Машу, которая на цыпочках, словно пытаясь не мешать телефонному разговору, пробралась в кресло посетителя и поставила на стол тортик. Затем она поставила локти на стол, подперла ладонями подбородок и уставилась на отца.

– Ты не на работе сегодня?.. – Недоуменно спросил Сергей Петрович.

– Была. Дала всем ценные указания и уехала, – не пошевелившись и не отрывая взгляда от глаз отца, ответила Маша.

– Та-ак… Ты, то есть, вот так… – Сергей Петрович руками показал, что имеет ввиду внешний вид Маши, – Вот так давала все ценные указания?!

На его лице появилась легкая улыбка с оттенком недоумения.

– Ага так и давала. – Маша все так же, не отрываясь, смотрела в глаза отца, выискивая там что-то глубоко запрятанное и живое, которое она не видела очень давно. Или никогда – этого Маша уже и не помнила.

– Ага. – Кивнул Сергей Петрович, словно резюмировав первую часть выяснения обстоятельств появления дочери в столь необычном виде. И приступил ко второй:

– Так. Хорошо. Допустим. А это что? – Он кивнул на коробку, перевязанную сиреневой ленточкой.

– Это? – Поджав губы, Маша на секунду посмотрела на коробку и тут же снова посмотрела отцу в глаза. – Это тортик, пап, – сказала Маша и загадочно улыбнулась.

– Тортик?! – Сергей Петрович внезапно расплылся в широкой улыбке.

– Тортик, – кивнула Маша. – Чай будем пить. С тортиком, – не отрывая взгляда от глаз отца, ответила все так же загадочно улыбающаяся Маша.

Даже если бы сейчас возле офиса «РусОйла» приземлилась летающая тарелка с Альфа Центавры, она не произвела бы на узкое окружение Сергея Петровича такого эффекта как то, что произошло еще спустя несколько секунд: Сергей Петрович… расхохотался!

– Тортик!.. Ха-ха-ха!.. – Он не сдерживал смех, а Маша улыбалась еще больше.

Услышав нетипичный звук, доносившийся и комнаты шефа, Ольга, не на шутку перепугавшись, приоткрыла дверь и обомлела, увидев хохочущего до слез Сергея Соболева. Она буквально замерла от изумления, глядя на эту картину. И так и застряла в дверях, впервые растерявшись за много лет безупречной службы.

– Оль, ты что там застряла? – Сквозь смех сказал Сергей Петрович и рассмеялся еще сильнее.

– Я просто подумала… – Растерянно хлопая глазами, начала оправдываться Ольга.

– Да ты не думай! Сваргань с девочками нам чаю. Мы чай пить будем!

– Конечно, Сергей Петрович…

– Не видишь, что ли? Маша тортик принесла! – Сказал Сергей Петрович с особым акцентом на слове «тортик», подчеркнув особую значимость кондитерского изделия.

Дверь за недоумевающей Ольгой закрылась.

Маша, все так же улыбаясь, подперев лицо руками, смотрела на отца.

Сергей Петрович вытер влажные от смеха уголки глаз, положил руки на стол, наклонился поближе к Маше и посмотрел ей прямо в глаза. Так, как смотрит по-настоящему любящий отец. Выдержав небольшую паузу, продолжая улыбаться, он тихо спросил:

– Ну? И как его зовут?

* * *