Талантливый господин Варг

Ульф пересек ангар; парочка, сидевшая вместе на одном из отдельно стоявших мотоциклов – мужчина и женщина, – проводила проходивших мимо детективов исключительно внимательными взглядами. Ульф кивнул им, и мужчина еле заметно кивнул в ответ. Женщина даже не изменилась в лице, продолжая жевать жвачку в подчеркнуто недружелюбной манере. В носу и в бровях у нее был пирсинг. Левое предплечье украшала татуировка с изображением летучего коня Пегаса.

Блумквист, покосившись в ее сторону, приветствовал ее с изысканной любезностью. Его проигнорировали.

Профессор поднялся из-за стола им навстречу.

– Дружище – что тебя сюда привело? Купил себе байк?

Ульф пожал ему руку.

– У меня есть мой «Сааб», Проф. Этого с меня достаточно.

Потом он представил Блумквиста, и Профессор вежливо с ним поздоровался.

– Я знаю одного Блумквиста, – сказал Профессор. – Он женился на моей тетушке после того, как дядюшка умер несколько месяцев тому назад. Ужасно храпит. Просто сводит ее с ума.

Блумквист нахмурился.

– Сонное апноэ, – заявил он. – Его обследовали насчет сонного апноэ?

У Профессора сделался очень заинтересованный вид.

– Это очень распространенный случай, – продолжал Блумквист. – Человек просыпается до сотни раз за ночь. Понимаете, вы прекращаете дышать, и это вас будит. И в результате вы недосыпаете.

– Надо же, – сказал Профессор. – И это как-то лечится?

– Да, – ответствовал Блумквист. – Лечится. Во-первых, в рот можно поместить такое специальное маленькое устройство, оно держит дыхательные пути открытыми. Или можно купить маску положительного давления. В ней спят всю ночь, не снимая.

– Очень интересно, – сказал Профессор. – Надо бы с ней об этом поговорить. А где можно побольше об этом узнать?

– Есть клиника, занимающаяся расстройствами сна, – прямо здесь, в Мальмё, – ответил Блумквист. – Если хотите, могу найти для вас контакты.

– А вы не могли бы с ним поговорить? – спросил Профессор. – Как думаете? У вас получится немного ему об этом рассказать?

Блумквист преисполнился энтузиазма.

– Конечно. Буду рад помочь. Расстройства сна дорого обходятся нашему населению. Если вы сложите…

– Да, да, – вставил Ульф. – Все это просто замечательно, Блумквист. Но нам нужно кое о чем поговорить с Профессором.

Профессор сделал исполненный щедрости жест, как бы говоря, что он в полном их распоряжении как угодно надолго.

– Мне нужны кое-какие сведения, – сказал Ульф.

Профессор огляделся.

– Сведения? Мои ребята ни в чем не замешаны, это я вам точно скажу. Они чисты, Ульф. Чисты на сто процентов.

– Конечно, – поспешно ответил Ульф. – Нет, ваши ребята тут совершенно ни при чем. Я просто хотел спросить насчет одного человека, который чинит винтажные мотоциклы. У него есть фургон с рекламой. И татуировка – вот здесь, на шее. И еще, как мне кажется, он либо эстонец, либо латыш.

Профессор сощурился.

– Татуированный эстонец с фургоном? Слишком широкая демографическая выборка, Ульф, – он покачал головой. – Прости. Никогда о таком не слыхал.

Ульф выждал еще несколько секунд. Потом, понизив голос, сказал:

– Речь идет о жестоком обращении с животными, Проф.

Эффект последовал незамедлительно. Профессор сдвинул брови; на его лице было написано отвращение.

Ульф сделал жест в сторону стоявшего неподалеку от стола мотоцикла. Это был олдскульный красный BSA с такого же цвета коляской.

– Как поживают мопсы, Проф?

– Прекрасно, – ответил Профессор. Он повернул голову, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Через несколько секунд над краем коляски показались две мордочки, которые принялись озираться по сторонам. Потом два бурых мопса, каждый – в красном ошейнике того же оттенка, что и BSA, выпрыгнули из коляски и трусцой подбежали к Профессору. Ульф наклонился и дал им понюхать свою руку.

– Они чуют Мартина, – сказал он.

– Как у него дела? – спросил Профессор.

– Никак до конца не выберется из депрессии, – ответил Ульф. – Сначала мы думали, что это сезонное аффективное расстройство, но теперь… в общем, такой уверенности больше нет.

Профессор кивнул.

– Его доктор Хоканссон наблюдает? – спросил он.

– Да.

– Он – лучший, – сказал Профессор. – Это он делал моей Бетси операцию. У нее была опухоль. Доброкачественная, к счастью. Я бы просто не вынес, будь это что-то серьезное.

Ульф сочувственно хмыкнул.

– Мы прирастаем к ним душой, верно? – он замолчал, заметив, что Профессор качает головой.

– Нет, тут что-то не складывается, Ульф. Я только что вспомнил – я и вправду знаю одного человека, который подходит под твое описание, но он никогда бы не стал жестоко обращаться с животными. Все, скорее, наоборот.

Ульф спросил, как его имя. Профессор явно колебался, но, наконец, сказал:

– Кармо Пярн. Но я тебе говорю, Ульф, – он точно не стал бы ничего такого делать, – он немного помолчал. – Скажи: что именно, как вы думаете, он натворил?

Ульф не стал ничего скрывать. Он в подробностях рассказал все Профессору, добавив:

– Только не говори доктору Хоканссону, что я тебе все рассказал. Вообще-то мне не полагалось бы этим делиться – то есть с гражданским.