Талантливый мистер Рипли

Выключив душ, он воткнул бритву в розетку. А если бы он стоял под душем? Мардж все равно крикнула бы ему, попросту надеясь на то, что он ее услышит. Он будет рад, когда она наконец уедет, и надеется, что это произойдет сегодня утром. Если, конечно, они с мистером Гринлифом не задумали остаться, чтобы посмотреть, что предпримет сыщик в отношении Тома. Том понял, что сыщик прибыл в Венецию специально для встречи с ним, иначе он дожидался бы мистера Гринлифа в Риме. Интересно, понимает ли это Мардж, подумал Том. Скорее всего, нет. Здесь требуются хотя бы минимальные умственные усилия.

Том надел костюм спокойных тонов, завязал галстук и спустился вниз, чтобы выпить с Мардж кофе. Он пустил в душе такую горячую воду, какую только мог вытерпеть, и теперь чувствовал себя гораздо лучше. Мардж за кофе почти ничего не говорила, только заметила, что кольца кое-что значат и для мистера Гринлифа, и для сыщика, и, как ей кажется, для сыщика это тоже будет свидетельством того, что Дикки покончил жизнь самоубийством. Том надеялся, что Мардж права. Все зависит от того, что за человек этот сыщик. Все зависит от того впечатления, какое он произведет на сыщика при первой встрече.

Был серый, холодный день, к девяти часам дождь уже прекратился, но, судя по всему, он пойдет снова, вероятно в полдень. Том и Мардж сели в гондолу до площади Сан-Марко, а оттуда пошли пешком к «Гритти». Они позвонили из вестибюля в номер мистера Гринлифа. Мистер Гринлиф ответил, что мистер Мак-Каррон у него, и пригласил их подняться.

Мистер Гринлиф открыл им дверь.

– Доброе утро, – сказал он и по-отечески сжал Мардж руку выше локтя. – Том…

Том вошел следом за Мардж. Сыщик, невысокий крепыш лет тридцати пяти, стоял возле окна. Он глядел дружески и выжидающе. В меру сообразительный, но только в меру – таково было первое впечатление Тома.

– Это Элвин Мак-Каррон, – сказал мистер Гринлиф. – Мисс Шервуд и мистер Рипли.

– Доброе утро, – произнесли все разом.

Том обратил внимание на новенький чемодан, лежавший на кровати. Вокруг него были разбросаны бумаги и фотографии. Мак-Каррон внимательно смотрел на него.

– Насколько я знаю, вы приятель Ричарда? – спросил он.

– Мы оба его приятели, – ответил Том.

Их на минуту прервал мистер Гринлиф, предложив всем сесть. Номер был большой, обставлен громоздкой мебелью, окна выходили на канал. Том сел в кресло без подлокотников, обтянутое красной материей. Мак-Каррон устроился на кровати и принялся перебирать стопку бумаг. Среди них, отметил Том, было несколько копий, похожих на чеки Дикки, и фотографии Дикки.

– Кольца при вас? – спросил Мак-Каррон и перевел взгляд с Тома на Мардж.

– Да, – грустно произнесла Мардж, поднимаясь.

Она вынула кольца из сумочки и протянула их Мак-Каррону.

Мак-Каррон положил кольца на ладони так, чтобы их мог видеть мистер Гринлиф.

– Это они? – спросил Мак-Каррон, и мистер Гринлиф кивнул, удостоив кольца лишь самого беглого взгляда, а на лице Мардж появилось обиженное выражение, как будто она хотела сказать: «Уж я-то знаю эти кольца не хуже мистера Гринлифа!»

Мак-Каррон повернулся к Тому.

– Когда он вам дал эти кольца? – спросил он.

– В Риме. Насколько могу вспомнить, третьего февраля, за несколько дней до убийства Фредди Майлза, – ответил Том.

Сыщик с осторожным любопытством рассматривал его. У него были карие глаза, вьющиеся каштановые волосы, коротко подстриженные на висках, надо лбом возвышался завиток, какой в моде у школьников, а на толстой коже лба выступила пара морщин. Глядя на такое лицо, ничего не скажешь, подумал Том, лицо натренированное.

– Что он сказал вам, когда отдавал кольца?

– Он сказал, что, если с ним что-нибудь случится, он хотел бы, чтобы они сохранились у меня. Я спросил его – а что с ним может случиться? Он сказал, что не знает, но что-нибудь может случиться. – Том сделал умышленную паузу. – В тот момент мне показалось, что он в таком же настроении, что и всегда. Мы просто разговаривали с ним, мне и в голову не могло прийти, что он собирается покончить с собой. Я знал, что он собирается уехать, вот и все.

– Куда? – спросил сыщик.

– В Палермо, – ответил он. Том посмотрел на Мардж. – Кажется, он отдал их мне в тот день, когда ты разговаривала с ним в Риме, в «Ингильтерре». В тот день или накануне. Ты не помнишь, какое это было число?

– Второе февраля, – произнесла Мардж тихим голосом.

Мак-Каррон записывал их ответы.

– Что вы еще можете добавить? – спросил он у Тома. – В какое время дня это было? Он выпивал до этого?

– Нет. Он пьет очень мало. Это была первая половина дня. Он попросил меня о кольцах никому не рассказывать, и я, разумеется, согласился. Я спрятал кольца и, как уже говорил мисс Шервуд, совершенно о них забыл, а забыл, наверное, потому, что внушил себе, что говорить о них никому нельзя. Таково было его желание.

Том говорил откровенно, слегка запинаясь, не особенно задумываясь. Ему казалось, что в таких случаях любой станет запинаться.

– Что вы сделали с кольцами?

– Положил в какую-то старую коробку. Я складываю в нее пуговицы.