Талантливый мистер Рипли

Десятого января Том написал Мардж, что три недели был в Париже один, а теперь вернулся в Рим, что Том уехал из Рима месяц назад, сказав, что поедет в Париж, а оттуда в Америку, но в Париже они не встретились. Что он еще не снял квартиры в Риме, по ищет ее и, как только найдет, сообщит адрес. Он рассыпался в благодарности за посылку с рождественскими подарками:

Мардж прислала ему тот самый свитер с полосками в виде буквы V, который она еще с октября вязала, то и дело примеряя на Дикки, альбом живописи раннего Возрождения и бритвенный набор в кожаном футляре с инициалами «Г. Р. Г.» на крышке. Посылка пришла только шестого января, из-за нее-то он и взялся за перо. А то еще Мардж подумает, что он не получил ее, чего доброго, испугается, не случилось ли с ним беды, и кинется его разыскивать. Он спрашивал, получила ли она его посылку. Он отправил ее из Парижа и выражал опасения, что она придет с опозданием. Он приносил извинения и писал:

«Я снова занимаюсь с Ди Массимо, и, на мой взгляд, получается у меня недурно. Я тоже соскучился по тебе, но, если ты пока в силах выносить мой эксперимент, я бы предпочел не видеться с тобой еще несколько недель (разве что ты действительно надумаешь вдруг уехать домой в феврале, в чем я до сих пор сомневаюсь), а ты в это время не пытайся со мной встретиться. Привет Джордже с женой, и Фаусто, если он еще не уехал, и Пьетро с пристани…»

Письмо было выдержано в том рассеянном и немного меланхолическом духе, в каком Дикки всегда писал письма. Его нельзя было назвать ни теплым, ни холодным, и оно ничего не говорило по существу.

На самом деле Том уже снял на год квартиру в большом многоквартирном доме на Виа Империале неподалеку от Порта-Пинчана, хотя и не предполагал подолгу жить в Риме, особенно зимой. Ему просто хотелось иметь дом, прочный тыл, которого у него не было уже много лет. К тому же жить в Риме было престижно. Рим был частью его новой жизни. Ему будет приятно сказать где-нибудь на Мальорке, или в Афинах, или в Каире: «Да, я живу в Риме. У меня там квартира». Именно так принято говорить в кругу богатых американцев, разъезжающих по свету. Иметь квартиру где-нибудь в Европе было для них так же естественно, как иметь гараж у себя на родине. Тому хотелось также, чтобы его квартира и выглядела изысканно, если даже он не станет приглашать гостей. Сначала он предпочел не иметь телефона, даже если номер не будет включен в телефонную книгу. Но потом установил его, посчитав скорее мерой предосторожности, чем источником опасности. В квартире была большая столовая, спальня, нечто вроде маленькой гостиной, кухня и ванная. Обстановка, пожалуй, чересчур роскошная, но это подходило к респектабельному району и к респектабельной жизни, которую он собирался вести. Квартирная плата составляла сто семьдесят пять долларов в месяц зимой, включая отопление, и сто двадцать пять летом.

Мардж ответила восторженным письмом, где сообщала, что только что получила из Парижа эту красивую шелковую блузку, которая была для нее совершеннейшим сюрпризом и словно на нее сшита. Она писала, что на рождественском ужине в гостях у нее были Фаусто и супруги Чекки, и индейка была божественной, с орехами и подливкой из гусиных потрохов. И был рождественский пирог и много других яств. Было все, кроме него, Дикки. Она спрашивала, что он поделывает сейчас и о чем думает. И стал ли счастливее? Сообщала, что Фаусто навестит его по пути в Милан, если он в ближайшие дни пришлет свой адрес, а можно еще оставить в Американском агентстве записку для Фаусто, с указанием, где тот может его найти.