Таланты и покойники

— Не добрая, нет. Иногда у меня не хватало терпения, и я срывалась. А ведь он гений, к нему нельзя было подходить с обычными мерками, правда? Ему надо было все прощать, все, а я… И ничего уже не исправишь!

У Вики защемило сердце, она нежно обняла Дашеньку за плечи. Та вдруг вздрогнула, напряглась, и Вика увидела, что через зал к ним направляется вдова.

— Рада, что вы смогли прийти, Виктория Павловна, — светским тоном поблагодарила она, приблизившись. — Правда, мой муж погиб в расцвете таланта из-за вашей безалаберности, но я не собираюсь вас винить. Вы ведь сделали это не нарочно, просто в силу своего неподходящего для руководителя характера.

Виктория Павловна с трудом выдавила:

— Я… я не… почему?

— В вашей студии вечный бардак, не правда ли? То открытые люки, то незакрепленные блоки. Вы руководитель, и соблюдение техники безопасности на вашей совести, а не на совести бедной затравленной Поляковой. Но не волнуйтесь, я не стану затевать против вас дело. От женщины, которая даже не умеет поддерживать в порядке собственный макияж, смешно требовать, чтобы она содержала в порядке студию.

«Неужели опять тушь осыпалась?» — промелькнуло в голове у Вики. Думать о других, более страшных обвинениях не было сил.

— Вы ведь знаете, Галина Николаевна, что неправы, — тихо произнесла Марина. — Виктория Павловна очень хороший организатор, и накладок в студии было на удивление мало.

— Мне хватило и одной, — ядовито ответила вдова.

Возразить было нечего. Галина Николаевна вдруг подняла брови, словно увидела нечто неожиданное.

— Оказывается, и вы здесь, милая Дашенька? «О, как на склоне наших дней нежней мы любим и суеверней». Последняя любовь гения? Благодарю, что снизошли до нас. Я польщена.

— Галина Николаевна! — жалобно вскричала Даша. — Честное слово, я ничего такого не говорила! Когда я прочла газету, я чуть не умерла. Я не знаю, откуда журналистка взяла все это. Я говорила совсем другое, клянусь вам всем на свете!

— Юлия Чернова работает оперативно, — без выражения произнесла вдова. — Правда, она не сочла нужным побеседовать со мною, но это так естественно. Кому интересно мнение женщины, прожившей с мужем тридцать лет? Зато лишь позавчера человек умер, а сегодня вся страна уже знает, как он восхищался своим доморощенным дилетантом-режиссером и своею юною шлюшкой-подружкой. Только имей в виду, юная шлюшка, — в голосе зазвучала жгучая ненависть, чуть прикрытая холодом деланого равнодушия, — имей в виду, он знал тебе и мне цену. Ему требовалась молоденькяа дурочка, чтобы расслабляться и заряжаться ее энергией, вот он и использовал с этой целью тебя. А меня он любил. Я — его жена, единственная законная жена за всю его жизнь. Он никогда бы меня не бросил.

— У нас с ним ничего не было, — прошептала Даша, не смахивая слез, резко повернулась и побежала через зал к выходу.

Вика с Мариной ушли сразу вслед за ней.

— Даше не позавидуешь, — сочувственно прокомментировала Марина, оказавшись на улице.

— Видишь, даже ты ее жалеешь!

— Тут трудно не пожалеть. А ведь Галина Николаевна производила впечатление достаточно интеллигентной женщины!

— У нее просто сдали нервы. Смерть мужа… — пояснила Виктория Павловна, помрачнев от воспоминаний.

— А ты уверена, — оживилась собеседница, — что смерть мужа, а не газетная статья? Ты обратила внимание — она сперва обхамила тебя, потом Дашу, а меня не тронула. И, судя по всему, замечательная журналистка вас похвалила, а меня в лучшем случае проигнорировала. Однако быстро они публикуют материал!

— Потому что Чернова очень влиятельная, а сведения интересные, хоть наполовину и вранье. Это я виновата. Мне надо было предупредить Дашу, чтобы держала ухо востро и ничего не подписывала, не читая.

Марина хмыкнула:

— А ты сама?

— Ну, я… — пожала плечами Вика. — Что такого она могла насочинять, чтобы мне повредить? Надо бы купить газету да почитать. Если там и преувеличиваются мои таланты, мне не жалко, это только кстати. А вот с Дашенькой… Ей ведь и в голову не пришло, что Чернова привыкла врать как сивый мерин и сочинять интервью сама. А Галину Николаевну можно понять. Прочитать такое о собственном муже — приятного мало. Только неужели она поверила вранью, если видела правду своими глазами?

Марина вздохнула:

— Значит, ты была права, и она более ревнива и менее наблюдательна, чем я предполагала. То есть повод для убийства у нее был.

— Не знаю. Тогда уж скорее я б на ее месте убила Дашу.

— Найдется другая. Если мужчину потянуло на молоденьких, он вряд ли остановится. О, идея! Галина Николаевна как раз и хотела прикончить Дашеньку, а случайно убила мужа. Вот теперь и переживает, еще бы…

Вика опешила:

— Да ты что?