Таланты, которые нас связывают

– Послушайте, – объясняет Аарон. – Допустим, они хотят как следует укрепиться в Ирландии. Они знают, что тут есть Колодцы, и им нужна магия, верно? Но дело это сопряжено с расходами, и приходится полагаться на связи. А здесь много всяких католических групп, которые хотят вновь превратить Ирландию в оплот католических ценностей, и у них есть деньги, у них есть связи в правительстве, они могу помочь нажать на нужные рычаги. Как, по-твоему, они проникли в твою школу, Мэйв? Два телефонных звонка – вот и все, что потребовалось, чтобы «Дети» заключили контракт с министерством образования. Сами по себе они сделать этого не могут. Это как паутина, которая все растет и растет во все стороны. Все эти праворадикальные группы и последователи удобны тем, что они отвлекают внимание. Они заставляют всех смотреть на левую руку, пока опускают в чужой карман правую.

Он замолкает и потирает глаза, устав от своих рассуждений.

– Как только они получат, что им нужно, то двинутся дальше. Они внедряют идеи и ждут, пока почва достаточно подгниет.

– И ты помогал им разносить этот гной, – строго говорит Нуала.

Он прикрывает лицо ладонями.

– Я знаю. Извините.

Нуала задумчиво прищуривается, не сводя с него глаз.

– Я потерял кое-кого из-за Домохозяйки, – мрачно говорит он. – А потом рядом со мной оказались «Дети». Они сказали, что мы с друзьями были грешниками, что мы использовали силу греховным образом и что единственный способ обрести благодать – спасти как можно больше людей от той же… участи, я полагаю. Ты спросила меня однажды, почему я ненавижу геев, Мэйв, но я их не ненавижу. Я и тогда не ненавидел. Я сказал, что это Бог их ненавидит.

Во мне закипает ярость.

– Как может любящий Бог…

– Но я считал, что мой Бог не такой, – выдыхает он. – И никогда не был таким. И когда такие люди, как я, слышат таких людей, как ты, людей, которые думают, что Бог просто… любит всех, независимо от того, что они делают, даже если это противоречит Библии… мы считаем, что вы просто наивны. Что вы намеренно отрицаете Слово Божие.

– Не тебе говорить мне, что думают такие люди, как вы, – язвительно отвечает Нуала. – Ирландия была построена на таких, как вы. Люди всю жизнь сидели в тюрьмах из-за фанатизма.

– Я не отрицаю, что заслуживаю наказания, – говорит Аарон. – Я признаю, что и меня увлекла… гонка за властью, полагаю. Но я всю жизнь слышал от таких людей, как вы, что я должен изменить свои взгляды. А теперь, когда я изменил их, когда я пытаюсь все исправить, вы не хотите меня слушать.

Я смотрю на Аарона и Нуалу и замечаю, что они борются между собой взглядами. Такое ощущение, что передо мной схватились в безмолвной драке две невидимые силы. Наверное, примерно так это выглядело в прошлом году, когда мы с Нуалой ненадолго заняли сознание друг друга. Раньше я никогда не наблюдала за таким мысленным погружением со стороны. Оба абсолютно неподвижны, как встретившее человека дикое животное.

Потом мышцы Нуалы расслабляются, и ощущение борьбы пропадает.

– Ну ладно, Аарон, – говорит она нараспев. – Полагаю, пора приступить к делу.

Интересно, я когда-нибудь узнаю, что происходило между ними? О чем думали Аарон и Нуала в тот момент, и общались ли они между собой?

Тут в лавку заходит Манон, держа в руках два стакана кофе из «Брайди», и тут же безошибочно оценивает обстановку.

– Ты выпила зелье, – говорит она раздосадованным тоном.

– Я не хотела.

Манон закрывает за собой дверь, но в нее уже успевает ворваться резкий порыв холодного воздуха. Мы с Нуалой и Аароном поправляем верхнюю одежду, а Манон быстро осматривает нас. Даже не столько осматривает, сколько оценивает. Примечает детали. Наблюдает. Цепко обхватив ладонями два бумажных стаканчика с дымящимся кофе.

И она словно подхватывает энергетические нити, оставленные мысленной беседой Аарона и Нуалы, и связывает ими нас всех. Это трудно объяснить. Между Манон и ее матерью происходит какая-то невидимая передача информации, как и между Манон и Аароном – и, по всей видимости, между Манон и мною.

Наши глаза на краткий миг встречаются, и какая-то часть меня – сенситивная часть, та, которая никуда не исчезала, несмотря на опустошение Колодца, – понимает, что Манон не просто обладающая магией колдунья. Да, она чем-то похожа на меня, но не совсем такая, как я. И не похожа на меня в том смысле, в каком похож на меня Аарон. Она нечто большее, чем человек. Некто с дополнительными особенностями. Я стараюсь докопаться до истины, призывая оставшиеся во мне обрывки магии.

Что ты такое, Манон?

Она прерывает визуальный контакт со мною, и связь пропадает. Тот отблеск истинной Манон, который почти промелькнул перед моим внутренним взором, остается погребенным под образом элегантной француженки, которая произвела такое огромное впечатление на мою подругу Фиону. Удачи, Фиона. Она не только слишком взрослая для тебя, но и хранит в себе некую старую тайну, возможно, даже очень древнюю. Нечто, что хранит обиду на бросившую ее мать.

– Мы должны все встретиться. Ты, Фиона, Лили, Ро, Аарон. Манон. У меня дома. Этим вечером.