Таланты, которые нас связывают

Забавно, какие нелепые мысли могут посетить голову, когда тебе засовывает в рот палец женщина.

Потом она замирает. В глазах пробегает отблеск сомнения, ноздри расширяются. Я ощущаю, как ее хватка ослабевает, как кровь вновь приливает к моим рукам. Как во мне снова закипает ярость. Я вырываю руку – так стремительно, что перед глазами пляшут черные пятна, как бывает, если слишком быстро включить и выключить свет.

Но пятна не исчезают, а остаются на ней, двигаются по ее лицу, прикрепляются к ней, расширяются.

Нет, не пятна.

Дыры.

Мисс Бэнбери вцепляется руками в свое лицо и полностью отпускает меня. Дыры двигаются, открываясь и уменьшаясь. Размером то с булавку, то с кошачий глаз.

Мышцы мои расслабляются, ее хватку прерывает… нечто, что бы это ни было. Я выбегаю из кабинета и вижу в коридоре Аарона, прижавшего ладони к стене. Как раз напротив Душегубки.

Я вспоминаю, что это и есть его дар. Я вижу в людях свет. А он видит дыры.

– Мэйв, уходим отсюда, – говорит он, немного отвлекаясь от своего занятия. – Я не могу долго держать ее так.

Но я не собираюсь сбегать. По крайней мере не сразу.

– Что ты делаешь?

Аарон не отвечает. Он слишком сосредоточен, и его пальцы крепко прижаты к стене, как будто он собирается взобраться на нее.

Мисс Бэнбери опускается на пол, царапая руками кожу, и рычит как животное.

– Мэйв, уходи.

Черные пятна продолжают ползать по мисс Бэнбери, словно перепуганные тараканы. Но, похоже, они уже не так сильно отвлекают ее. Похоже, она уже начинает бороться с ними. Мне кажется, что действия Аарона доставляют ей не столько физическую, сколько психологическую пытку. Ей больно не столько от прикосновений этих пятен, сколько от того, что они бегают по ней и пробуждают какие-то скрытые страхи.

Аарон начинает идти по коридору с закрытыми глазами, не убирая руку со стены. Он что-то бормочет себе под нос, и я на секунду ощущаю… нечто. Своего рода обиду на то, что мы с Аароном родились с одинаковым количеством силы, но он сумел отточить и развить свои способности за годы работы с «Детьми Бригитты». До такой степени, что смог почувствовать остаточную магию, едва войдя в ванную комнату на чердаке. И что он может таким зрелищным и разрушительным способом повлиять на Хэзер Бэнбери. Он на техническом уровне понимает то, что я лишь иногда постигаю инстинктивно.

И я завидую. И в этой своей зависти начинаю понимать, каково это – быть зависимым от такой власти. От такого контроля над собой и над другими. Цепляться за эту власть, несмотря на нарушение всех моральных норм, какие только можно представить.

Я решаю, что ни за что в жизни не стану добиваться такой власти, такого контроля. Никогда не променяю порядочность на власть. И тут во мне заговаривает ехидный внутренний голос:

«Но ты же это сделала, Мэйв. Предала свою лучшую подругу ради популярности».

«Это не одно и то же», – возражаю я.

«В каком-то смысле это даже хуже. Аарон хотя бы получил то, к чему стремился. А ты даже не смогла произвести впечатление на популярных девочек».

– Мэйв! – восклицает Аарон дрожащим от напряжения голосом. – Беги. Беги к лестнице.

«Аарон хотел получить огромную космическую силу. Это разумно. А ты хотела произвести впечатление на каких-то девочек из класса».

Тут меня охватывает чувство, как будто сейчас что-то рухнет и я окажусь погребенной под обломками. Я с трудом шевелю ногами, которые до сих пор пронзает боль от заклинания Хэзер, и пытаюсь добраться до выхода.

«Подумай, насколько лучше было бы всем без тебя. Нет Мэйв – нет Домохозяйки. Нет «Детей Бригитты». Никаких опасностей, которым подвергаются люди, которых ты любишь. Как, по-твоему, Фиона когда-нибудь вернется к своему прежнему образу жизни? Или Лили? Нет, Мэйв. Ты разрушила их жизнь. Ты навредила всем».

Я держусь позади Аарона, иду за ним, закрыв глаза, чтобы остановить голос. Ужасный голос, похожий на мой. Мой голос.

И вот мы на кухне. Вот на террасе перед входом в подвал. И затем на улице. Все происходит очень медленно; я дрожу всем телом, как новорожденный жеребенок. Раздается звук звонка, едва слышный снаружи. Занятия закончились.

– Нужно идти, – говорит Аарон.

Я смотрю и изумляюсь произошедшим с ним переменам. Он больше не выглядит изнуренным и помятым. Кожа приобрела золотистый оттенок, прыщи и вросшие волосы исчезли, прищур глаз едва заметен. Все его тело накачано магией и излучает энергию расплавленной земли.

Мы уходим так же, как и пришли, но уходим изменившимися, не теми, кем были.

31

Едва мы оказываемся на улице, как меня всю охватывает дрожь. Аарон ничего не говорит, но на лице его написано беспокойство – он гадает, не нанесло ли произошедшее непоправимый вред мне, или последствия скоро пройдут. И еще ему любопытно. Любопытно, привыкла ли я к такого рода магии. Зрелищной, грозной, порочной. Но я еще не совсем привыкла к ней. Руки у меня до сих пор дрожат, ноги подкашиваются.

– Быстрее, – говорит он. – Зайдем сюда.