Таланты, которые нас связывают

И: «О боже, как я оказалась причастной к сексуальной жизни подростков?»

И: «Жалко, что сейчас речь идет о Мэйв, а меня в свое время не было рядом с Манон».

Нуала потрясенно и взволнованно смотрит на меня, как будто чувствуя вторжение в свое сознание.

– Ну, – говорит она немного натянуто. – Что ж, это хорошо.

– Очень хорошо, – говорит Манон. – Сила – это сейчас самое главное. Только не читай мои мысли, а то горло перережу.

– Так точно, – отзываюсь я, раздумывая, есть ли у меня вообще выбор – читать мысли Манон или нет. – А где Аарон?

– На заднем крыльце, – отвечает Нуала, продолжая осматривать банки. – Наверное, укоряет себя за все, что натворил. Осознает, какой вред он нанес.

– Позови его, Лили, – просит Манон, возвращаясь к своему занятию.

Лили выходит через заднюю дверь.

– Фиона, порежь вот это, – приказывает Нуала, протягивая ей разделочную доску, незнакомый мне огромный корень и острый нож.

Я морщусь, наблюдая за тем, как Фиона берет нож, задерживается взглядом на нем и краснеет.

– Мэйв, – Нуала трогает меня за плечо. – Выпей это.

Она протягивает мне чашку с дымящимся чаем. Я вздрагиваю. Сама мысль о чае вызывает у меня отвращение. О любом чае.

– Что это? – спрашиваю я недоверчиво.

– Чай из кукурузных рылец. Он поможет снять связь. Думаю, она и так уже ослабевает, но к твоему уходу должна исчезнуть. Аарон останется здесь на ночь.

– Здесь? – восклицаем мы с Фионой одновременно.

– Ну не могу же я отправить его обратно в тот хостел. Его наверняка разыскивают. Не забывай, Мэйв, что это он напал на мисс Бэнбери.

– Но они не знают, что это был он. Его никто не видел.

– Да, но я не хотела бы рисковать. Я хочу присмотреть за ним.

– О…

Я об этом не подумала. Вообще-то, если перечислить все то, о чем я не подумала, то могла бы получиться довольно толстая книга.

В дверях появляются Аарон и Лили. Лицо у Аарона слегка зеленоватого оттенка. С этого ракурса, когда их светлые волосы освещают фонари из дворика, они больше похожи на брата и сестру, чем Ро и Лили в любое время.

Ро.

Я достаю свой телефон и вижу, что от него пришло одно сообщение. Меня переполняет надежда. Надежда на то, что благодаря нашей физической близости к нему вернулся его дар, как мой вернулся ко мне.

«Привет, просто интересуюсь, как ты. Мы уже на месте. Если захочешь поговорить о прошлой ночи, дай мне знать – я понимаю, что это произошло раньше, чем мы планировали, но я люблю тебя, и мне ужасно хочется побыстрее вернуться и встретиться с тобой. Целую».

Я вздыхаю. Вполне достойное сообщение – такое, какое и должен послать любой обыкновенный романтически настроенный партнер. Только вот у меня не обыкновенный романтический партнер, а волшебный. Хотя, похоже, он этого не знает. Я вспоминаю слова Лили о том, что приходится о чем-то и о ком-то забывать, чтобы впустить в свою жизнь новых людей. Я смотрю на Аарона, который сейчас занят тем, что перемалывает что-то для Нуалы.

– Нет, не дави, – поучает она, положив руку ему на плечо и направляя его движения. – Размалывай.

Аарон сознательно забывает о какой-то части себя, чтобы освоиться в новой для себя компании. Пытается запихнуть куда подальше двадцать лет строгого христианского учения, и его попытки начинают работать. Именно это и пугает в происходящей на моих глазах предполагаемой перемене Аарона. Если такой человек может полностью изменить свои взгляды, то и некто вроде Ро тоже может. Только Ро меняется не в том направлении. Или в правильном? Может, для Ро так будет даже лучше?

Я закрываю глаза в попытке отвлечься от боли. Только не Ро. Я вспоминаю, как прошлой ночью он прикасался руками к моему телу, вспоминаю его ладони между моих бедер, его волнистые волосы на моей обнаженной груди. Только не Ро. Завязанное узлом ожерелье на полу. Только не Ро.

Я открываю глаза и вижу, что Аарон настолько сосредоточенно смотрит на меня, что даже прекратил свое занятие.

– Мэйв. Пей чай, – напоминает мне Нуала.

Я быстро выпиваю кружку дымящегося отвара кукурузных рылец. Может ли Аарон благодаря заклинанию связывания ощущать то, что ощущаю я? Я начинаю понимать, почему Манон так осторожно и тщательно составляла заклинание.

Манон тем временем перестала писать и тоже смотрит на меня пристальным кошачьим глазом. Радужки у нее золотистые.

– Эм-м… ну как, готово? – бормочу я.

Она лишь слегка наклоняет голову.

– Да, – говорит она задумчиво, просматривает свои записи, вытирает рот рукой и повторяет: – Да.

Потом она встает и принимается расхаживать по свободному клочку кухни.

– Работа, которую нам предстоит сделать, состоит из двух частей, – начинает она.

Все бросают свои дела и слушают.