Талер чернокнижника

Чтобы в очередной раз ее успокоить, мне нужно как минимум час времени. У мамани, как и у всех мужчин нашей семьи, были сильно развиты интуиция и предвидение. Если я где-то ушиб ногу, ей тут же это становилось известно. А стоило мне забуриться с теплой компашкой на чьей-нибудь даче, как маманя непонятно каким образом узнавала, где ее балбес пьянствует и номер телефона нашей «секретной» базы.

Это и впрямь была мистика. Став постарше, я уже не скрывал, где буду кантоваться следующую ночь. Зачем лишний раз напрягать родного человека?

Я поднял трубку:

— Алло!

И тут же невольно вздрогнул — голос в трубке был мужским.

— Никита, это ты?

— Кгм! В общем, да… это я. С кем имею честь?…

— Не узнаешь?

— У меня со слухом неважно.

— Бывает… Кхе, кхе… — Мой собеседник то ли прокашлялся, то ли коротко рассмеялся.

А вот теперь я узнал, кто звонит. На другом конце провода находился Паташон! Это удивило меня до полного изумления. Паташон не знал номера моего телефона и до сих пор не выходил со мной на связь ни разу.

Обычно мы все свои дела решали в клубе. Но наши бизнесовые контакты были очень редки, так как я не доверял Паташону, предпочитая общаться по вопросам пополнения своей коллекции с Князем.

— Здравствуйте, Иван Сергеевич. Какими судьбами?…

— Здравствуй, здравствуй, хлопчик. Не буду тебя долго интриговать. Ты в большой опасности, Никита. Прими меры.

Мое сердце екнуло от дурного предчувствия.

— Простите, но я не понял. О какой опасности вы говорите?

— Сегодня ко мне приходили какие-то странные люди… чтобы не сказать — нехорошие. Два старика в лохмотьях. Я поначалу подумал, что это бомжи-попрошайки. Но по их речам понял, что это не так. Они очень интересовались тем самым рудничным талером…

Блин! У меня по спине побежал мороз, а ладонь, которая держала трубку, мгновенно вспотела.

— А причем здесь вы?

— Ну, им откуда-то стало известно, что я купил его у Вацлава. Но я сказал, что монету мне пришлось перепродать. Деньги были нужны…

Я похолодел. Неужели Паташон назвал им адрес отцовской квартиры!? Кто эти два старика, я догадался сразу.

— Вы… вы сказали им, кто покупатель?

— Обижаешь старика, Никита… кхе, кхе… Мы с тобой коллеги, а своих я не продаю. Очень подозрительные типы… И говор у них странный. Будто иноземцы.

— Спасибо, Иван Сергеевич! — Я облегченно вздохнул. — Я ваш должник.

— Сочтемся… Ты на этот талер вышел первым, поэтому монета твоя. Зачем кому-то еще путаться под твоими ногами? Я верно говорю?

— Абсолютно. Еще раз благодарю. Кстати, они что, заходили в вашу квартиру?

— Пытались… — И Паташон снова коротко засмеялся. — Нахальные глупцы… Для таких у меня всегда наготове сюрпризы. Но им достаточно было одного Гурда*… кхе, кхе… Он слегка их потрепал. Больше не сунутся.

*Гурд — французское название песо, денежной единицы многих стран — Аргентины, Мексики, Колумбии и т д.

Похоже, Гурд — эта тот самый отпрыск баскервильской собаки, который во время моего посещения жилища Паташона просто алкал поточить о меня свои внушительные клыки. Да, незваным гостям Паташона пришлось несладко… несмотря на все их гипнотические штучки. Видимо, на пса они не действуют.

Я совершенно не сомневался, что к Паташону приходили «лозоходец» и убийца Альфреда. Чтобы у меня не осталось по этой части ни малейшего сомнения, я спросил:

— Как они выглядели?

Паташон, немного подумав, описал мне своих «гостей» в деталях. Оказывается, старый прохиндей, несмотря на весьма преклонные годы, обладал очень цепкой памятью. Действительно, как я и предполагал, его посетили мои знакомцы.

Только вместо убийцы Джумбо к Паташону приходил тот самый назойливый нищий, что не давал мне проходу. А на голове его напарника-лозоходца был надет не дурацкий колпак, а большой берет с фазаньим пером; я уже его видел.

— Значит, они дали деру…

— Не сразу, — сказал Паташон. — Это меня здорово озадачило.

— Неужто они сделали еще одну попытку взять вас на абордаж? — спросил я с удивлением.

— Куда им… Супротив Гурда у них кишка тонка.

— Так что тогда вам показалось странным?

— Кое-как дав лад своему рванью — Гурд все-таки немного перестарался — они, вместо того, чтобы смазать пятки салом, начали ходить вокруг дома. Я наблюдал.

— Зачем?

— Откуда я знаю? Тот, который в берете, держал в руках окоренную ветку, похожую на крестьянские двузубые вилы, только поменьше размером. Такими сено в стога складывали… раньше. Ты не знаешь… А второй нелепо размахивал руками и глаза под лоб закатывал, будто ему было дурно…

Колдовские пассы делал, подумал я как-то отстраненно. Мать моя женщина… Во что я вляпался? Ведь они идут по моему следу, это и к бабке не нужно ходить, чтобы понять ситуацию. Эта зловещая троица что-то ищет.

Я и уже догадываюсь — нет, знаю! — что именно. Но зачем?… Зачем им столько крови и убийств?

— На третьем круге, — тем временем продолжал Паташон, — они успокоились, как мне показалось, и убрались восвояси.

— Что значит — успокоились?

— Такое впечатление, что у них пропал ко мне интерес.

— Почему вы так думаете?