Талер чернокнижника

— Убийца на моих глазах растаял, превратился в облако, в туман. Или этот сукин сын меня загипнотизировал, или… Или у меня с головой что-то не в порядке. Но его, кстати, не заметили и менты из наружного наблюдения. Куда он девался?

— Весьма возможно, что убийца — очень сильный гипнотизер. Тогда все объясняется очень просто.

— Ты хочешь сказать, что он приказал Альфреду открыть дверь квартиры…

— И не только ему, но и Хамовичу. В противном случае его и на порог бы не пустили.

— Все это так, но, насколько я знаю, гипнотизеру нужен непосредственный контакт с человеком. А такого урода и Хамович, и Альфред послали бы не церемонясь и безо всяких предисловий на три буквы. От веяло выгребной ямой… и угрозой. Страшный человек… бр-р!

— Мне как-то пришлось присутствовать во время опытов, которые ставил в своем институте наш дед, — сказал отец. — То, что я там увидел, потрясло меня до глубины души. Всего рассказывать не буду, тебе это ни к чему, но что касается гипноза, внушения на расстоянии, то я наблюдал, как гипнотизер (или экстрасенс; не знаю, как его назвать) внушал свои мысли лаборанту, находясь от него на расстоянии десяти метров, в изолированной комнате. Правда, твой дед говорил, что таких людей единицы. И способность к внушению нужно тренировать годами.

— Но это еще не все. Убийца, как я понимаю, хотел наброситься на меня и сделать мне секир башка — я все-таки свидетель и застал его на месте преступления. Однако, какая-то сила не дала ему войти в квартиру. Его будто ошпарили. По-моему, такого облома убийца не ожидал и, кажется, здорово струхнул. Или растерялся. (Ружье, кстати, он вообще игнорировал, будто я держал в руках простую палку). По правде говоря, и я был сильно удивлен, чтобы не сказать больше. Этого урода будто человек-невидимка по харе съездил.

Отец ответил не сразу. В трубке слышно было, как он шуршит бумагами — скорее всего, бесцельно перекладывает их с места на место; это такая манера у него думать.

Но вот все затихло, и я не слышал даже его дыхания. Пауза несколько затягивалась, и я, подув в трубку, сказал:

— Алло! Пап, где ты пропал?

— Здесь я… На месте.

— Ну, что ты на это скажешь?

— Плохи наши дела, Ника…

— Это я и без тебя знаю. Действительно, хуже не придумаешь.

— Еще как придумаешь. Похоже, до этого дня были всего лишь цветочки. И нужно молить всех богов, чтобы ситуация еще больше не усугубилась.

— Папа, ты о чем? Что-то я тебя не пойму…

— Может, ты сейчас будешь смеяться, но дело в том, что твой дед наложил на свою, то есть, теперь уже на твою, квартиру какое-то оберегающее заклятье.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. В эти дела он свято верил. Такая у него была, с позволения сказать, специальность. Вернее, одна из специальностей. Ты знаешь, что твой дед был широко образован.

— Допустим это так. Я имею ввиду заклятье. Ну и что? Дед много чего таинственного делал, но это были его проблемы. Нас они не должны касаться.

— Уже коснулись.

— Каким образом?

— А ты разве не понял?

— Что я должен понять?

— Тогда и впрямь у тебя проблемы. Если не с головой (что маловероятно), то с воображением и способностью анализировать ситуацию.

— Это вы с дедом большие умники, — окрысился я. — Между прочим, в том, что у меня башка дубовая, не только я один виноват.

— Принимается, — согласился отец. — Свою долю вины признаю. Но здесь дело не в голове, а в воспитании. Надо было тебя голыми коленками на горох ставить, как это делал твой дед, когда я получал плохие оценки. Ты тоже из тех индивидуумов, которым знания нужно силком вдалбливать. А я как-то об этом забыл.

— Все, батя, поезд ушел. Что имеем, то имеем. Я бездельник и сибарит. Согласен с этим утверждением. Лишний член общества. Когда-то про таких, как я, лучшие умы эпохи гениальные книги кропали, а теперь, в этом гребаном капитализме, нам место даже не на обочине столбовой дороги, а и вовсе под колесами.

— Не обижайся. Это я по привычке бухчу.

— Да понял я, понял. Какие обиды… Так что там с заклятьем?

— Ну, во-первых, если ты думаешь, что дед просто поводил туды-сюды руками — и все дела, то здорово ошибаешься. Он сделал по всей квартире какие-то закладки: корешки трав, кусочки разных металлов, обрывки старинных пергаментов и еще черт знает что — по внешнему виду так сразу и не определишь.

— А ты откуда знаешь?

— Я помогал ему.

— Да ну!

— Точно. Все это добро мы замуровали в стены — в тех местах, где указал дед. Должен тебе признаться, мне много пришлось дырок продолбить в кирпичной кладке. Даже мозоли кровавые с непривычки набил.

— Странно…

— Что именно?

— Дед был очень скрытным человеком, а тут все тебе показал…

— И не только показал, но и кое-что разъяснил. Он говорил, что когда-нибудь может наступить такое время, что в мире начнутся различные непонятные простому смертному коллизии. Вот тогда и…

— Погоди! Какие коллизии?

— Он не стал особо конкретизировать. Сказал лишь, что это будет тогда, когда люди ударятся в мистику, появится много разных сект и ответвлений от основных религий, и начнутся локальные войны, которые — так он выразился — РАЗБУДЯТ ДРЕВНЕЕ ЗЛО.