Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.

Участь детей Биби Зухры, как и всех прочих детей, еще хуже. Вот детская площадка, построенная Фондом спасения детей в полуразрушенном жилом комплексе Микройане. Худые, как щепки, афганские дети грустно качаются на новых качелях. Площадка заполнена мусором, оставшимся от войны: старые снарядные ящики, разбитый танк с дырой на месте башни, деревья, поваленные при ракетном обстреле. «На женщин и детей обрушился основной удар, нанесенный войной, — говорила мне Софи Элейссен, директор Фонда спасения детей. — Женщины должны искать еду для своих голодных детей. Женщины страдают от истерии, психических травм и депрессии, они не знают, когда начнется следующий обстрел. Как дети могут положиться на материнскую любовь, если они видят, что взрослые все время убивают друг друга, а мать не может удовлетворить их самые простые нужды? Все постоянно испытывают стресс, дети не доверяют даже друг другу, а родители больше не разговаривают с детьми и даже перестали пытаться объяснить им, что происходит вокруг».

Опрос кабульских детей, проведенный доктором Лейлой Гупта для ЮНИСЕФ, показал, что большинство детей были свидетелями жестокого насилия и не надеются выжить. Две трети детей видели, как людей убивало ракетой, или куски разорванных человеческих тел. Больше 70 процентов из них потеряли члена семьи и больше не верят взрослым. «Все они страдают от страшных воспоминаний, кошмаров и одиночества. Многие говорят, что им не стоит больше жить», — говорит доктор Гупта. Война разрушила основы семейной жизни. Когда дети больше не верят своим родителям, а родители не могут защитить детей, детям не за что держаться в этом мире.

Дети вовлечены в эту войну в большей степени, чем в любой другой конфликт в мире. Все полевые командиры использовали детей в качестве солдат. Некоторым из этих детей было всего 12 лет. Часто это сироты, у которых нет никакой надежды создать семью, выучиться или получить другую работу, кроме солдатской. Талибан, пользуясь своими связями в пакистанских медресе, сагитировал тысячи детей идти на войну. Некоторые части полностью состояли из детей. Дети служили заряжающими, подносчиками патронов и снарядов, караульными и просто солдатами. Попытка ООН в 1998 году ограничить минимальный возраст солдат 18-ю годами вместо принятых 15-ти встретила сопротивление США, Пакистана, Ирана и Афганистана. Отчет организации «Международная амнистия» за 1999 год говорит, что во всем мире более 300 тысяч детей до 18 лет служат в армии[137]. После взятия талибами Кабула участь женщин и детей лишь ухудшилась.

Каждая из женщин, встреченных мною в Кабуле на протяжении 1995–1996 годов, — а тогда журналисты могли свободно встречаться и разговаривать с женщинами на улице, в лавках и в конторах — знала, что если талибы придут, то ее несладкая жизнь станет только хуже. Одна из них — Насиба Голь, видная 27-летняя женщина, которая хотела жить в современном мире. В 1990 году она закончила Кабульский университет и получила работу в одной из благотворительных организаций. Она носила длинную юбку, туфли на высоких каблуках и почти никогда не закрывала лицо, а выходя в город, набрасывала на голову небольшой платок. «Талибан хочет стереть женщин в пыль. Ни одна женщина, самая бедная, самых консервативных взглядов, не захочет, чтобы Талибан правил Афганистаном, — сказала мне Насиба. Ислам говорит, что женщины и мужчины равны, что женщинам следует оказывать уважение. Но то, что делает Талибан, настраивает людей против самого ислама». Опасения Насибы вполне оправдались: когда талибы взяли Кабул, женщинам пришлось исчезнуть из виду. Насиба была вынуждена оставить работу и уехала в Пакистан.

Все лидеры талибов родом из самых бедных, самых консервативных и наименее грамотных южных провинций Афганистана, населенных пуштунами. В родной деревне Муллы Омара женщины всегда ходили полностью закрытыми покрывалами, а девочки никогда не посещали школу, поскольку ее там никогда не было. Омар и его коллеги перенесли обычаи своей среды, свой жизненный опыт, или скорее недостаток последнего, на всю страну, ссылаясь при этом на Коран. Но в стране, где живет столько разных народностей, где настолько различаются уровни развития, никогда нет и не было единых обычаев и правил, касающихся роли и поведения женщин в обществе. И ни один афганский правитель до талибов не требовал, чтобы мужчины непременно носили бороду, а женщины закутывались в бурка.