Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.

Все образованные люди: и профессионалы покинули страну. После 1992 года люди бежали из городов несколькими потоками. Уехали все, вплоть до телефонистов, электриков и механиков. Большинство талибов, стоящих во главе экономических ведомств, это торгующие муллы — бизнесмены, перевозчики и контрабандисты, которые видят государственное строительство сточки зрения расширения рынка контрабанды и грузовых перевозок.

Один из этих людей — мулла Абдур Рашид, зверского вида полевой командир из провинции Гильменд. Он стал знаменит после того, как взял в плен пакистанский военный патруль, зашедший на афганскую территорию из Белуджистана в ходе преследования банды наркокурьеров. Рашид арестовал солдат и отправил их в Кандагар, чем вызвал дипломатический скандал с Пакистаном, Еще он руководит принадлежащими Талибан у мраморными копями в Гильменде. В копях работают пятьсот человеке кирками, но нет ни одного инженера или специалиста, ни оборудования, ни электричества. Мрамор добывают с помощью взрывчатки — вот и вся горная техника.

Страсть Талибана к иностранным инвестициям впервые зажглась при виде соперничества двух нефтяных компаний, аргентинской Bridas и американской Unocal, за право построить газопровод из Туркменистана в Пакистан через южный Афганистан (см. главы 12 и 13). Трубопровод привлек некоторых отчаянных и рисковых бизнесменов. В их числе афганские и пакистанские торговцы, построившие бензоколонки в Кандагаре и по дороге в Герат. Еще они обещали построить дороги. В 1999 году американская телефонная компания построила мобильную телефонную сеть между Кабулом и Кандагаром. Но всего этого слишком мало для восстановления нормальной хозяйственной жизни. Они лишь пытались усовершенствовать инфраструктуру контрабанды и облегчить жизнь купцам и перевозчикам.

Серьезные иностранные инвестиции и даже безвозмездная помощь для восстановления страны не придут до тех нор, пока не кончится война и не появится правительство, дающее хотя бы минимум безопасности и пользующееся хоть каким-то доверием, Афганистан сегодня — это экономическая черная дыра, испускающая волны неуверенности и хаоса в регион, уже пораженный экономическим кризисом. Инфраструктура Афганистана лежит в руинах. Нет даже самых элементарных удобств, существующих даже в самых отсталых странах. Нет проточной воды, почти нет электричества, телефонов, проезжих дорог и регулярных поставок топлива. Жестокая нехватка воды, продовольствия, жилья и других предметов первой необходимости. То, что есть в продаже, слишком дорого для большинства людей.

За время войны были установлены миллионы мин в самых плодородных и обжитых районах, это вызвало огромную проблему переселения людей. С 1979 года 400 000 афганцев было убито и столько же искалечено взрывами мин. В 13 процентах всех афганских семей есть хотя бы один человек, убитый или искалеченный минами, более 300 человек гибнут или получают увечья по той же причине. Хотя около 4000 саперов, нанятых ООН и другими неправительственными организациями, пытаются очистить страну от мин, но даже разминирование крупных городов будет закончено не раньше чем через десять лет. Даже в Кабуле после шести лет непрерывной работы в 1998 году еще оставалось 200 кв. миль неразминированных при общей площади города 500 кв. миль.[166]

Не считая мин, основная проблема для большинства жителей Кабула — это найти достаточное количество грязных афганских банкнот и заплатить за еду. Хотя лавки полны контрабандными продуктами из Ирана и Пакистана, у людей нет денег, чтобы это купить. Афганские хирурги, еще не уехавшие из Кабула, получают 5 долларов в месяц. Выжить они могут только благодаря тому, что им доплачивает Международный Комитет Красного Креста. Среднемесячная зарплата составляет 1–3 доллара США. Из-за повальной нищеты и отсутствия работы значительная часть городского населения полностью зависит от субсидий на продукты, предоставляемых ООН и другими благотворителями. Половина из 1,2 миллионов жителей Кабула получают ту или иную помощь от западных благотворительных организаций.

Это заставляет ООН постоянно мучиться вопросом, не служит ли гуманитарная помощь продолжению войны. Она дает военным вождям возможность на законном основании не заботиться о гражданском населении. Талибан всегда говорил, что он не отвечает за население, — Аллах подаст. Ко страдания простых афганцев только возрастут, если ООН и другие благотворители перестанут оказывать им помощь. В особенности это касается вдов и сирот.