ТалисМальчик

Он всю жизнь подсчитывает чужие доходы, планирует разбогатеть и отделиться от мамы, а пока её выгуливает на побережье. Наверняка это так – и к Нострадамусу не ходи.

Пора собираться на обед – уж больно солнышко вкрадчивое. Ещё разок окунуться – и домой, на сонный час.

Молодая пара поставила уголком два топчана у самой воды и отгородила с помощью коляски место для ребёнка – девочки полутора лет. Мама смуглая, темноволосая, слегка восточного типа. Девочка голубоглазая и светлая, с папиной ямочкой на подбородке. Мама у малышки могла быть любая, папа – только этот. Красивая молодая мама полностью занята ребёнком, пытаясь параллельно загореть без следов от бретелек. Папа же лежит, отвернувшись, или молча уходит в море, так же молча, без проблесков улыбки, возвращается, не замечая, что его ждут. Он сам по себе. Он здесь не с ними. Он с бутылкой пива. Он вообще по жизни один, а они – эти непонятные женщины – оказались рядом случайно. Он их не хотел – так получилось. Теперь об этом должны знать все. Особенно ребёнок. Ребёнку с младенчества необходимо чувствовать, что он – нелепая случайность, испортившая родителю жизнь. Плевок в душу Вселенной – семьи без любви!

Алевтина резко подскочила с подстилки. Не может она смотреть на карикатурные семейки. Ну, зачем люди делают такое со своими жизнями? Зачем?! Как они могут так? Всю жизнь делать вид, что у них семья, что они живут…

Она быстро зашла в воду и энергично погребла подальше от всех.

Ей всё ещё хотелось находиться далеко от людей, и тело требовало много физической нагрузки, будто движением надеялось сдвинуть тех дохлых ёжиков внутри, что уже давно о себе не напоминали. Никого не хотелось видеть во всём краю – она гребла всё дальше от берега, пока даже боковым зрением не перестала замечать изгибы пляжа и громозеки в порту.

Всё. Завтра приезжает Лёша – самый сильный, надёжный, спокойный и родной. Можно будет на шее повисеть и ножками поболтать. Как же она соскучилась! И как устала в одиночку бороться с застрявшей в душе гадостью.

Алё-ёша!!!

Вдруг сильная судорога прошла от плеч в глубину, стронув что-то.

Аля вздрогнула, и глаза занавесило солёной влагой. Она плакала навзрыд и плыла дальше от берега, туда, где нет людей, туда, куда не заплывают те, кто боится глубины. Она плескала морем по слезам, но зеркала души тут же застило новыми потоками. Он пришёл. Слезопад. Наконец-то. Поднялся из самого дна, чтоб выплеснуться на поверхность. Из души в море. Так можно вечно плыть. Боль стала солью – утонуть не даст. Кристаллы растворились, их вымыло, а рваные края внутри стянуло нежной плёнкой. Но как же тяжело! Было бы легче, если б не одна…

И по улице идя, она рыдала. Бог защитил других от её горя – никто не шёл сейчас её дорогой. И стало ясно, чего все эти дни так остро-больно не хватало. Объятий. Ей нужны были они. Обнять, и чтоб её обняли. Боль сразу отпустила бы. Ушла в мгновение. Неважно кто – муж, родители, сестра…. Крепко обнять и подержать в руках, снимая напряжение. Эти несколько секунд. Как без них живут? Невыносимы две недели без любви. Даже две недели. О, Силы! Неужели есть на свете люди, которых некому обнять? Без любящих, без дружеских рук жить нельзя. Человек умеет обнимать. Этим от животных отличается. Не лапой накрыть, защищая от враждебного внешнего. Так может и зверь. А двумя руками, сердце к сердцу. Только так уходит боль. Человеческие объятия – от внутренней опасности. Они отнимают душу у боли, спасают разум, подпирают тело, готовое рухнуть во всё тяжкое. Люди с ума сходят, если их некому обнять в нужный момент. Лёша, папа! Папа, Лёша! Где ваши сильные руки, в которых всегда хорошо и спокойно?

− Данилка! Иди сюда, гад такой! Ты что наделал?! Убери сейчас же!

Татьяна где-то далеко, в другом измерении, за занавесью, воспитывала отпрыска. Отпрыск, звонко взвывая, сопротивлялся материнскому воздействию.

Аля уснула быстро, едва коснувшись подушки, и проспала без сновидений всю полуденную жару. Её никто не потревожил, не названивал, не расспрашивал сегодня ни о чём. Будто весь мир знал, что сейчас её лучше не трогать.

Проснулась пустая и лёгкая. Так всегда бывает после больших слёз.

Последние сутки без… Без любви и объятий. Чем же занять это время?

Вечер на пляже. Да. Последний в жизни одинокий вечер на море.

Меж подстилок, изящно лавируя, прошёл высокий парень. Он всегда знал, что у него красивый сильный голос. Ему об этом много раз говорили. И он нашёл-таки применение своим голосовым данным:

– Горячая сладкая кукуру-у-за! Варёная креве-етка-а!

Алевтина проследила взглядом путь белых пяток горластого загорелого парня и стала рассматривать парочку под навесом. У Али уже давно была целая коллекция тёток и бабищ, и пополнялась она регулярно новыми картинками с выставки жизни. Вот ещё одна тётка, на этот раз пляжная.