Талисман

Вроде бы Талисман был из стекла, но его поверхность оказалась чуть податливой. Джек надавил, и она подалась сильнее. В местах нажима выстрелили внутрь цветные стрелы: чернильно-синие из-под левой руки, густо-красные – из-под правой. Джек улыбнулся… а потом его улыбка поблекла.

Этим ты, возможно, убил миллиард людей, вызвав пожары, наводнения, бог знает что еще. Помни про здание, рухнувшее в Анголе, штат Нью-Йорк, после того…

– Нет, Джек, – прошептал Талисман, и мальчик понял причину податливости. Талисман был живой. Ну разумеется. – Нет, Джек. Все будет хорошо… все будет хорошо… и всем всегда будет хорошо. Только верь, не отступайся, держись, действуй решительно.

Умиротворенность – и какая глубокая.

Радуга, радуга, радуга, думал Джек и гадал, заставит ли себя когда-нибудь выпустить из рук этот удивительный шар.

4

На берегу, у променада, Гарденер в ужасе распластался на животе. Его пальцы взрывали песок. Он мяукал.

Морган, пьяно пошатываясь, подошел к нему, стащил с его плеча рацию.

– Оставайтесь под открытым небом! – проревел он и только тут осознал, что забыл нажать кнопку передачи. – ОСТАВАЙТЕСЬ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ! ЕСЛИ ПОПЫТАЕТЕСЬ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ГОРОДА, ПОГИБНЕТЕ ПОД ГРЕБАНЫМИ ОПОЛЗНЯМИ! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА! СПУСКАЙТЕСЬ КО МНЕ! ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ГРЕБАНЫЕ СПЕЦЭФФЕКТЫ! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА! ОЦЕПИТЕ ПЛЯЖ! ТОТ, КТО ПРИДЕТ, БУДЕТ ВОЗНАГРАЖДЕН! ТЕ, КТО НЕ ПРИДЕТ, УМРУТ В РУДНЫХ ЯМАХ И В ПРОКЛЯТЫХ ЗЕМЛЯХ! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА! ЗДЕСЬ ОТКРЫТОЕ МЕСТО! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА, И ВАМ НА ГОЛОВЫ НИЧЕГО НЕ СВАЛИТСЯ! СПУСКАЙТЕСЬ СЮДА, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ!

Он отбросил рацию. Та развалилась на две части. Из щели десятками полезли насекомые с длинными усиками.

Морган наклонился и рывком поднял на ноги скулящего, побледневшего Гарденера.

– Поднимайся, красавчик.

5

Ричард вскрикнул, не приходя в сознание, когда стол, на котором он лежал, подпрыгнул, сбросив его на пол. Джек услышал крик и оторвался от зачарованного созерцания Талисмана.

Он услышал, что «Эджинкорт» стонет, как корабль в сильный шторм. Оглядевшись, увидел, как отрываются половицы, обнажая ходящие ходуном балки. Белые гусеницы расползались, спеша убраться от чистого света Талисмана.

– Я иду, Ричард! – крикнул Джек и двинулся к двери по разваливающемуся полу. Один раз его бросило в сторону, и он упал, высоко подняв светящийся шар, зная, какой он хрупкий. А что произошло бы, если бы Талисман разбился, было ведомо только Богу. Джек поднялся на одно колено. Потом снова упал, вскочил.

Снизу донесся крик Ричарда.

– Ричард! Иду!

Сверху послышался перезвон колокольчиков. Джек поднял голову и увидел раскачивавшуюся из стороны в сторону люстру на цепи. И раскачивалась она все быстрее. Звук издавали сталкивавшиеся хрустальные подвески. На глазах Джека цепь порвалась, и люстра рухнула на вздыбленный пол, словно бомба, начиненная бриллиантами. Осколки полетели во все стороны.

Джек повернулся и большими, размашистыми шагами покинул бальный зал, очень напоминая комичного пьяного матроса.

В коридоре его отбросило сначала к одной стене, потом к другой. Пол вспучивался и разламывался. Врезаясь в стены, Джек держал Талисман в вытянутых руках, и они напоминали щипцы, зажимающие раскаленный добела уголь.

Ты не сможешь спуститься по лестнице.

Должен. Должен.

Он добрался до площадки, на которой ему противостоял черный рыцарь. Покачнулся и увидел, как откатился в сторону лежавший на полу шлем.

Джек смотрел вниз. Ступени напоминали катящиеся друг за другом волны. От одного их вида его замутило. Одна ступень отскочила, открыв черную дыру.

– Джек!

– Иду, Ричард!

Ты не сможешь спуститься по этим ступеням. И не мечтай, беби.

Должен. Должен.

Держа драгоценный хрупкий Талисман двумя руками, Джек двинулся по лестничному пролету, который теперь напоминал попавший в торнадо ковер-самолет из арабской сказки.

Ступени наклонились, и мальчика отбросило к тому же проему в перилах, через который свалился вниз шлем черного рыцаря. Джек закричал и отшатнулся, правой рукой прижимая к груди Талисман, а левой ища хоть какую-то опору. Тщетно. Его ноги заскользили вперед, утаскивая Джека вниз, в небытие.

6

С начала землетрясения прошло пятьдесят секунд. Только пятьдесят секунд – но выжившие скажут вам, что объективное время, время, отсчитываемое на часах, при землетрясении теряет всяческое значение. Через три дня после землетрясения в Лос-Анджелесе, случившегося в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году, репортер телевизионного выпуска новостей спросил у выжившего, который находился рядом с эпицентром, сколько времени оно продолжалось.

– Оно все еще продолжается, – невозмутимо ответил выживший.