Талисман

Осознание собственной правоты с новым жаром вспыхнуло во время разговора с Ричардом… в конце концов, ради Ричарда он хотел заполучить долю Фила Сойера. Именно Ричард был продолжателем рода, гарантией его бессмертия. Ему предстояло окончить одну из лучших бизнес-школ, получить юридический диплом, а потом присоединиться к компании. И тогда, полностью подготовленный, в следующем веке Ричард сможет управлять сложной и требующей тонкой настройки махиной «Сойер и Слоут». Нелепое стремление мальчишки стать химиком не могло выдержать решимости отца подавить его в зародыше: Ричард достаточно умен, чтобы увидеть: отцовская работа гораздо интереснее, не говоря уже о том, что приносит больше денег, чем экспериментирование с пробиркой над бунзеновской горелкой. Эта «исследовательско-химическая» блажь быстро пройдет, едва парень повидает настоящий мир. А если Ричарда заботит справедливое отношение к Джеку Сойеру, отец объяснит ему, что пятьдесят тысяч в год плюс гарантия обучения в колледже – не просто справедливо, а великодушно. Прямо королевская щедрость. Да и кто сказал, что Джек захочет заниматься этим бизнесом, к которому у него, вполне вероятно, нет никакой склонности?

Кроме того, нельзя забывать про несчастные случаи. Как знать, может, Джек не доживет до двадцати лет?

– Что ж, вопрос в том, чтобы уладить наконец все проблемы с собственностью, получить все акции, – говорил Слоут сыну. – Лили слишком долго пряталась от меня. Теперь у нее в голове не мозги, а творог, можешь мне поверить. Жить ей осталось меньше года. Если я не помчусь к ней сейчас, зная, где она, и не подпишу все документы, она будет и дальше тянуть резину, чтобы отдать принадлежащие ей акции опекуну… или в доверительный фонд, и я не думаю, что мама твоего друга назначит меня директором-распорядителем. Ладно, не хочу докучать тебе своими проблемами. Просто хотел сказать, что несколько дней меня не будет дома, на случай если ты позвонишь. Пришли мне, скажем, письмо. И помни про поезд, хорошо? Мы это повторим.

Мальчик пообещал написать письмо, прилежно учиться и не тревожиться о своем отце, или Лили Кавано, или Джеке.

И со временем, когда послушный сын будет учиться на последнем курсе Стэнфорда или Йеля, Слоут намеревался познакомить его с Долинами. Ричарду будет на шесть или семь лет меньше, чем ему, если брать за точку отсчета день, когда Фил Сойер, накурившись травки в их первом маленьком офисе в Северном Голливуде, сначала удивил его, потом рассердил (Слоут не сомневался, что Фил насмехается над ним) и, наконец, заинтриговал (Фил так обдолбался, что, конечно же, не мог выдумать всю эту научно-фантастическую муть о другом мире). А когда Ричард увидит Долины – уж они-то расставят в его голове все по местам, если он прежде сам до этого не додумается. Само наличие Долин не оставит камня на камне от его уверенности во всемогуществе науки.

Слоут прошелся ладонью по сверкающей лысине, потом покрутил усы. Голос сына всегда вселял в него уверенность: пока сын шагает с ним в ногу, все хорошо и лучше быть не может. В Спрингфилде, штат Иллинойс, уже стемнело, и в Нелсон-Хаусе, одном из общежитий школы Тэйера, Ричард Слоут возвращался по зеленому коридору к своему столу, возможно, думая о том, как хорошо они проводили время вместе и как будут проводить, сидя в вагончике игрушечной железной дороги Моргана, построенной на побережье Калифорнии. Он уже заснет, когда реактивный самолет его отца пронесется высоко над землей в сотне миль к северу, но Морган Слоут поднимет шторку иллюминатора в салоне первого класса и выглянет в надежде увидеть лунный свет и разрыв в облаках.