Талисман

Я остановился. У меня промелькнула мысль, что он в библиотеке взял почитать Умберто Эко и теперь пытается просто запудрить мне мозги, так и озвучил ее.

– Нет, доктор, – потянул он меня за рукав. – Умберто Эко я не смог читать, потому что занудно, хоть и очень умно. Брауна твоего я не стал читать, потому что слишком тупо, хоть и интересно. А Акунин про это не писал. Так что слушай теперь мои новости.

– В библиотеке мне понравилось, – начал он свой рассказ, – тихо, тепло, девиц полно молодых… Я заказал подшивки нескольких газет. Сначала решил посмотреть «Русское слово». Хорошая газета, потому что выходила часто. И смотри, – Арсений достал свой телефон и показал мне фотографию газеты, – видишь, слева в рамках фамилии? Это списки покойников!

Я удивленно посмотрел на снимок первой страницы.

– Газета ежедневно публиковала фамилии умерших в этот день! Прикинь, как удобно? Минус только один – это московская газета, и прикрыли ее в 1918-м. Меня интересовал Питер. И Лахта. И 1920-е годы. Тогда я взял другую газету – так и называлась, «Петербургская газета». Там писали о происшествиях и, что важно, о смертях! Но, блин, в 1918 году она также прекратила свое существование, большевики подгадили. Зато в «Петербургском листке» и его продолжении, «Петроградском листке», я обнаружил «Дневник приключений» – это что-то вроде криминальной хроники. Смотри, какие еще интересные выпуски я нашел! – И он показал фотографии газет столетней давности. – Короче, идем сейчас ко мне домой, и по дороге я тебе изложу свою версию. У меня потрясающая версия!

– Кстати, – вспомнил я про звонок своего приятеля-доктора, – насчет Лимонова. Его не было в клинике в день убийства Ухтомского. Правда, после трех часов дня и до позднего вечера…

– Черт! – возмущенно отреагировал Арсений. – А где же он… впрочем… может, просто совпадение?

– А вдруг? – предположил я. – Вдруг он все-таки замешан? Как сообщник?

– Ты считаешь, его нужно проверить?

– Думаю, да.

– Черт! – снова повторил Арсений. – У нас великолепная версия, а этот придурок ее может испортить. Может, плюнуть на него? Наверняка он ни при чем…

– Ты не хочешь его проверять только потому, что это может нарушить ход твоих мыслей?! – всплеснул я руками.

Он глубоко вздохнул и, достав свой телефон, набрал чей-то номер.

– Ира, добрый вечер! А вы сейчас где? Не дома? А, ну ничего страшного… А Олег? Дома? Прекрасно. Нет-нет! Ничего такого, потом позвоню вам! – прервав разговор, он обратился ко мне: – Отлично, доктор, нам везет! Подозреваемый сейчас дома, мы его навестим. Только давай я буду его спрашивать? У меня быстрее получится! А то времени мало…

Я с удовольствием согласился. Мы свернули в какую-то темную подворотню, чтобы сократить путь. Арсений мог быть Сусаниным Петроградской стороны. Я это осознал, когда мы уперлись в глухой двор и пришлось поворачивать обратно. Идя за ним по узким тротуарам, мне приходилось прислушиваться к рассказу Арсения про его находки. Меня это раздражало, но времени останавливаться и правда не было, а услышать новости хотелось прямо сейчас.

– Мне принесли несколько годовых подшивок газет, начиная с 1924 года. – Арсений шел очень бодрым шагом, вполоборота повернувшись ко мне.

– А… почему… именно 1924-й? – едва поспевая за ним, поинтересовался я.

– Ира упоминала, что в 1924-м ее дедушка купил этот дом у Гартнера. Я и взял этот год за отправную точку. И, представляешь, прямо в яблочко! Просмотрев около двухсот газетных выпусков, я наткнулся на заметку!

– Двести выпусков?! – изумился я и провалился ногой в яму с водой.