Талисман

– Это не так много, – бросил мне Арсений, не снижая скорости. – Две-три секунды на лист. Я вбил в свой поисковик слова: «Гартнер», «Лахта», «Мальтийский орден». Затем смотрю пару секунд на газетный лист, вот так… И если нужного слова нет, то листаю дальше. Несколько раз пришлось просматривать статьи, где фигурировала Лахта. Но Гартнер и Мальтийский орден не появлялись ни разу. И вдруг! Ты можешь себе представить мое ликование? Я вижу заметку, точнее, только заглавие, в происшествиях: «Смерть молодого человека в поселке Лахта»! Я аж заорал от радости! Великолепно раньше писали! Эмоционально! Красочно! Загадочно и наивно. Цитирую близко к тексту: «В тихом и безмятежном поселке, что совсем рядом с Петроградом, произошло чрезвычайное происшествие! Один из его жителей, которые обыкновенно отличаются незлобивостью и трезвостью, зашел по личному делу в дом по соседству. И каков же был его ужас, когда он застал хозяина дома мертвым, столкнувшись с ним прямо на лестнице! Молодой человек решил свести счеты с жизнью, вначале надрезав себе вены на руке, а затем повесившись на лестнице. То, что это было самоубийство, не вызывает сомнений. Так нам объяснили в местном милицейском участке, в доказательство своей правоты предоставив предсмертную записку несчастного Гартнера Джона Джоновича. В которой, впрочем, ничего не было сказано о причинах, побудивших совершить этот страшный шаг. Но рискнем предположить, что недавняя смерть отца могла повредить рассудок молодого человека… Его вдова с маленьким ребенком гостили в этот момент у родственников в Петрограде…» Ну, и еще там пара слов, несущественных. Скажи, доктор, что самое важное в этой заметке?

– Э-э, его повесили? Это не самоубийство? – предположил я.

– Ну, это и Громову понятно! – поморщился Арсений. – Но сейчас не это важно.

– А что тогда? Личность того, кто нашел труп? То, что жены в этот момент не было? Смерть отца?

– Нет! То есть это тоже важно, но самое интересное то, что упоминается молодой человек!

– Ну и что? – Я не понимал, почему Арсений привязался к возрасту жертвы. – Ну, не девушка, не старик…

– А сколько, по-твоему, ему было лет? Я нарочно посмотрел среднюю продолжительность жизни в то время. Молодым считался человек лет до двадцати – двадцати пяти!

– Ну и что?! – повторил я.

– А то, что Гартнеру Джону Джоновичу было значительно больше! Помнишь, я наткнулся на факт в интернете, что некий Гартнер Д. Д. купил участок земли в Лахте под строительство дома в 1903 году. Всяк тогда ему было не меньше двадцати лет, а то и больше! Стало быть, в 1924-м ему сороковник как минимум. А сорок лет, это, уж прости, не молодой человек!

– Но и не старик, – проворчал я.

– Таким образом, какие ты делаешь выводы? – хитро улыбаясь, поинтересовался мой напарник.

– Э-э… это не он? Повесился, в смысле. Не Гартнер?

– И да, и нет, – усмехнулся Арсений. – Это его сын. Джон Джонович.

– Чей сын? – переспросил я.

– Гартнера Джона Джоновича! У них, видать, традиция: всех мальчиков называть Джонами. А может, с фантазией туговато… – Арсений остановился посреди улицы. – Смотри! Джон Джонович Гартнер, назовем его Гартнер-старший, покупает землю в Лахте в 1903 году и строит на ней дом. Рискну предположить, что после этого он женится и у него рождается сын, которого называют Джон. Затем, в 1922 году, Гартнера-старшего награждают Мальтийским орденом. А в 1924 году он умирает, и вслед за ним погибает его сын! Кстати, в ноябре месяце и, скорее всего, насильственным образом.

– Потрясающе! – искренне восхитился я своим другом.

– Ерунда! – отмахнулся он. – Вот дальше – да, там я превзошел самого себя!

Арсений замолк, потому что дергал калитку, через которую мы в очередной раз должны были попасть в старую квартиру Ухтомского, временно занимаемую Ириной и ее лживым другом. Поднимаясь по лестнице, он молчал, поскольку на каждой лестничной площадке стояли люди. По одному, по двое. И курили. Видимо, время было такое, для перекура.

– Сейчас поговорим с Олегом, и я дорасскажу тебе про Гартнеров! – пообещал Арсений и стал колотить в дверь. Через минуту она приоткрылась и появился сам временный хозяин квартиры.

– Опять вы? – удивился он и не стал приглашать нас внутрь.

Арсений рывком открыл дверь и со словами «мы ненадолго» нанес ему резкий апперкот. Удар был настолько быстрым, что я увидел лишь его результат: Олег сложился пополам. Арсений уперся ему своей ладонью в голову и с силой втолкнул в прихожую. Тот полетел, словно шар в боулинге, по всему коридору и завалился где-то в конце, уронив на себя стоявшие вдоль стены картины.

– Осторожнее! – вскрикнул я, обращаясь к Арсению. Он мог его убить!

Арсений понял меня по-своему, крикнув вдогонку несчастному подозреваемому:

– Осторожно, там картины! Испортишь – прибью!

Так мы очутились, в который раз, в квартире родителей Игоря.

Я хотел схватить Арсения за рукав, поскольку тот демонстративно занес над жертвой ногу, но не успел. Не глядя на меня, он бросил: