Талисман для героя

Летим молча. Утомились от всех этих событий, и сил на разговоры нет. Полковник клюет носом и время от времени гордо вскидывает голову. Так он борется со сном. Похоже, что желает показать советским воинам, какой он стойкий оловянный солдатик. Джон, уже в который раз лениво перелистывает с начала до конца какой-то журнал. Кожура сидит и тупо смотрит перед собой, Роман изредка прикладывается к тарелке с креветками, а я просто смотрю в иллюминатор.

Там из темноты под крылом самолета медленно проявляется море огней.

Джон наконец-то оставил в покое журнал, положил его на стол, посмотрел на часы и бросил взгляд в иллюминатор.

— Прибываем, — сообщил он. — Под нами столица Америки.

Море огней ширится. Я уже вижу освещенные улицы, дома, автомобили, но самолет кренится на заворот, и столица остается в стороне.

Приземляемся.

Я полагал, что нас поведут через здание аэропорта, потом повезут по ночному городу на авто, и мы увидим ночную жизнь американской столицы, но мои надежды не оправдались.

Мы вышли на трап. Вдали светится огнями здание аэровокзала со множеством самолетов, а прямо перед нами крутит лопастями вертолет с открытой бортовой дверью.

— Это президентский борт, — пояснил нам Джон. — Добро пожаловать.

Перед трапом топчется бодренький индивид в синем костюме, весь такой гладкий и опрятный, похожий на манекен.

— Хэллоу! — приветливо машет он нам рукой и при сходе нас с трапа жмет каждому руку. Что-то оживленно говорит.

— Это помощник Президента Ричард Барли, — поясняет нам Джон. — От имени Президента он рад приветствовать вас и просит пройти на борт.

Устраиваемся внутри вертушки. Озираемся. Тут комфортно и просторно. В салоне широкие обзорные окна.

— Интересно, да? — усмехается Джон. — Эти мягкие кресла из кожи крокодила впервые в истории придавлены задницами советских солдат. Да и я здесь тоже не бывал, впрочем, как полагаю, и полковник Блэкмор.

Он наклоняется к полковнику и что-то ему говорит. Тот мотает головой.

— Он тоже не бывал, — сообщает нам Джон. — И теперь очень горд оказанным доверим со стороны Президента и лично вам, за тот поворот судьбы, в котором он имеет честь принимать участие благодаря опять же вам.

— Не надо оваций, — небрежно отмахивается Кожура. — Мы скромные бойцы.

Вертолет отрывается от земли.

Летим низко. Под нами одна за другой проплывают улицы, освещенные фонарями с невысокими домиками. По улицам катят редкие автомобили.

Пересекаем реку. За ней дома немного повыше. На улицах видны цветные огни реклам.

Ричард Барли, что-то говорит по-своему, разводя руками.

— Как вам нравится Вашингтон? — переводит Джон.

— Нормальный город, — кивает Роман.

— А где небоскребы? — возмущенно спрашивает Кожура.

— Небоскребов тут нет. В столице США издавна запрещено строить здания выше купола Капитолия, — поясняет Джон.

— Вот, черт! Какая же это столица Америки! — презрительно хмыкает Кожура. — Небоскребов тут нет. Смотреть не на что. Деревня какая-то!

— Заткнись, идиот, — бормочет ему на ухо Роман.

Вертолет закладывает вираж. Вдали справа виднеется освещенный купол Капитолия. Слева по борту проплывает Монумент Вашингтона.

А вот и сам Белый дом. Он ярко освещен. Перед его входом на широкой поляне десятки людей.

Вертолет снижается и мягко касается полозьями ровного газона.

Бортовая дверь открывается, мы выходим и жмуримся от ярких вспышек фотокамер. Здесь десятки фото и телерепортеров напирают на цепь из полицейских, а те едва сдерживают их.

Мистер Барли широко повел рукой, что-то выговаривая при этом.

— Добро пожаловать в сердце Америки. Президент ожидает вас, — перевел Джон.

Мы взошли на высокое крыльцо, сопровождаемые вспышками фотокамер и проникли в это сердце Америки через двери, предусмотрительно распахнутые перед нами какими-то двумя людьми в ослепительно белых костюмах.

За дверями на нас обрушился яркий свет вестибюля.

Мистер Барли стремительно ведет нас по красной ковровой дорожке, и наши пыльные кирзачи мягко утопают в ней. Полковник Блэкмор и Джон едва поспевают за нами.

Надо заметить, что мы хотели почистить сапоги еще в самолете и просили для этого гуталин, но полковник Блэкмор заявил, что Президент желает видеть нас такими, какие мы были на поле боя. Он желает чувствовать исходящий от нас дух победы.

Ну, как тут можно было возразить? Мы шли по Белому дому, и на наших усталых физиономиях лежал дым взрывчатки, на погонах копоть сражения, а на штанах Кожуры и Романа вдобавок крупные пятна ржавчины от кучи металлолома.

Похоже, что выглядим мы очень круто.

Поднимаемся по лестнице. Поворачиваем налево. Перед нами открытая дверь. Заходим. За дверью большой зал, залитый ярким светом. Здесь десятки людей выстроились вдоль одной из стен. Вспышки фотокамер. Бурные аплодисменты.

Посреди зала широкий овальный стол. Вокруг него стулья с пурпурной бархатной обивкой.

Останавливаемся. К нам подходит человек, а за ним еще компания из десятка людей. В этом человеке я узнаю Президента США Арнольда Шварценеггера. Да, уж. В моем мире он сделал политическую карьеру до губернатора штата, а здесь стал Президентом Америки.