Талисман Империи

Царь с царицей, за ними Санасар и Грант шагнули в темноту лабиринта, а Баграм приготовился отважно биться с закованным в латы воином. Улучив подходящий момент, он обрушил меч на гигантского панцирного солдата, но безуспешно: сталь клинка напоролась на щит, выбив холодные искры. Детина сделал выпад и ударил копьем, пытаясь поразить Баграма в сердце; тот уклонился, но был ранен в плечо. Истекая кровью, Баграм решил применить уловку: удерживая меч двумя руками, ловко поддел щит противника снизу и, с неимоверной силой приподняв его, скользнул под бронированного солдата и вонзил клинок ему в промежность. Противник взревел, с грохотом рухнул на каменные плиты, замолотил щитом по камням, из последних сил пытаясь раздавить соперника, но Баграм откатился в сторону и, вскочив на ноги, небрежно бросил:

– Враг заслуживает жалость, если только не пробуждает во мне зверя!

…Санасар хорошо ориентировался в мрачном подземелье. Остановившись у стены в полутемном тупике, лезвием кинжала вытащил известный ему камень и, повернув в образовавшейся нише рычаг, приоткрыл секретную дверь.

– Государь, сюда! – хрипло закричал он и, схватив царя за рукав плаща, потянул в проем, увлекая за собой в темноту. Не успела Эрмина пойти следом, как дверь захлопнулась, и все попытки Гранта отпереть ее не увенчались успехом. Эрмина стала бить кулаками об стену:

– Открой, открой!! Арташес, вернись! – Выплескивая из себя злость, она пыталась разрушить стену, уничтожить преграду и, теряя последнюю надежду на благополучие, бессильно опустилась на черные каменные плиты, рыдая и причитая, а потом в недоумении подняла заплаканные глаза на Гранта с немым вопросом: «За что?». Появился раненный и бледный Баграм. Растерянно озираясь, он уставился на заплаканную царицу, потом устремил взгляд на советника.

– Санасар – предатель, – подавленно сказал Грант. – Нам надо уходить как можно скорее. Баграм, можешь идти?

– Рана неглубокая; думаю, да.

Царица, найдя в себе силы, поборов смятение, перестала плакать, встала, оторвала кусок ткани от своего плаща и бережно перевязала рану отчаянному воину. Освещая дорогу факелом, троица двинулась в путь: мужчины шли с мечами наперевес, а женщина прижимала к груди кинжал, лезвие которого ослепительно блестело…

За стеной на краю пропасти шел поединок на мечах. Бились Арташес и Санасар. Посреди огромной пещеры со столбами-сталагмитами и свешивающимися с потолка сталактитами находилась зияющая яма – трещина в земной коре, которая обнажала базальтовые породы. Глубоко на дне ямы булькала раскаленная лава – текла огненная река, бравшая свое начало из спящего вулкана Арарат. Языки пламени иногда взметались вверх, ярко-красные брызги и частицы разлетались фонтаном, пузырьки газа, освобождаясь из вязкой массы, поминутно взрывались.

Царь нанес мощный рубящий удар. Хранитель государственной печати ловко защитился плоскостью своего меча.

– Предатель! – гневно кричал Арташес. – Я доверял тебе! Открой дверь!!

– Зависеть от воли бездарного правителя – то же, что разрешить грабить себя разбойнику!

Арташес колющим ударом попытался пронзить его тело, но Санасар мечом сумел отклонить разящий клинок.

– Кому ты продался, негодяй? Риму?

– Конечно, Риму! И знаешь, впервые испытал упоение от обладания властью. Ты будешь как собака просить у меня пощады, но пощады не будет, потому что, уничтожив твой род, я стану царем!

– Ничтожеству и выскочке власть царя не по зубам!

С этими словами государь сделал удачный выпад, ранив сановника. Санасар отскочил, в нем заклокотала ненависть. Да, в поединке на мечах он слабее царя, да, он устал, но так просто не сдастся! Размахнувшись, ударил мечом по столбу-сталагмиту, затем по второму, третьему… Известковые столбы, выросшие со дна пещеры, разлетелись на куски, с потолка посыпались камни, начался обвал подмытого водой неустойчивого массива горных пород. Найти безопасное место не представлялось возможным. Арташеса и Санасара завалило вулканическим грунтом. Арташес вылез из груды камней, потеряв меч, и, кипя от злости, бросился на Санасара, также выползающего из завала.

Завязалась рукопашная схватка. Преимущества не было ни у одного из соперников. Санасар попытался сделать удушающий захват, сжав голову Арташеса ногами; тот вырвался и нанес ему удар кулаком в лицо, а затем провел болевой прием – загиб руки за спину. Предатель взвыл, но сумел оттолкнуть противника.