Талисман Империи

– У армян есть Палладиум. Твое задание – узнать, где они скрывают талисман. Миссия абсолютно секретна.

– Надо понимать, что отказаться нельзя? – Гатерий побледнел, подумав: «С чего бы это Агриппа, второй человек в Империи, вдруг проявил интерес к моей скромной персоне и дает странное задание?»

Квестор взирал на него холодно и бесстрастно:

– Тебе надлежит обольстить армянскую царевну и выведать, где находится тайник с талисманом.

– Обольстить царевну Эрато, чтобы узнать тайну?! Но это же подло! Поступать подобным образом мне, римскому офицеру, бесчестно. Кто теряет честь, большего потерять не может.

Тиберий с кривой усмешкой проронил:

– Подлостью ты заработаешь должность легата.

– А если откажусь?

Тиберий с детства отличался жестокостью и хладнокровием. Он подошел ближе и, притянув к себе за грудки трибуна, заглянул в его глаза:

– Поплатишься всем, что имеешь. Скорее всего, закончишь свои дни легионером на Балканах, усмиряя фракийцев.

– Умный повелевает духом, глупый служит. – Гатерий был раздавлен.

Командующий, высвободив руки, высокомерно посмотрел на сломленного подчиненного:

– Смирись! Не забывай, что ты – сын Рима и готов на все во имя величия Империи. Будь полезным или умри! Доблесть и служение! – Тиберий прошелся по залу, потом приблизился к юноше и вполголоса сказал: – И еще кое-что. Сделаешь так, чтобы Палладиум попал в мои руки, и я позабочусь о твоей карьере. Также разузнай все об Эгиде. Нам известно, что накидка Зевса у армян.

Повергнутый в смятение Гатерий сдавленно произнес:

– Глаза слепы, ум делает.

– В Арташате поступишь в распоряжение Лоллия. Берегись Гекату. Есть ко мне просьбы?

Собрав волю в кулак, юноша исподлобья посмотрел в глаза беспринципного Тиберия:

– Совесть не находит слов для просьб.

Глава 15

В подземелье арташатского дворца по лабиринту коридоров Грант пробирался к заветной комнате. Осветив фонарем стену из бурого камня, он, убедившись, что слежки нет, нашел бронзовое кольцо для факела и три раза повернул его, затем дернул на себя. Приоткрылась секретная дверь, Грант вошел, притворив ее за собой, и кольцо встало на место. В большом сводчатом помещении горели масляные лампы, их пламя мерно колыхалось от сквозняка, подсвечивая сосредоточенные лица Эрмины и Баграма. На каменной подставке стоял Палладиум.

– Как хорошо, что ты пришел! – Эрмина радостно приветствовала друга. – Это тайное убежище – не то что каморка в храме! Здесь все есть, мы в безопасности.

– Безопасность – понятие условное, – напомнил Грант, поцеловав Эрмину и обняв Баграма. – Я собираюсь арендовать для вас неприметный дом на окраине города.

– Какие новости? – Баграм был нетерпелив.

Грант, сев за стол, рассказал, что царь Тигран III, столкнувшись с интригами двора и давлением римлян, впал в уныние, позволив царедворцам помыкать собой, а отряду Лоллия рыскать по городу в поисках талисмана. Не имея опыта в управлении государством, он доверился 40-летнему евнуху Вахинаку, хотя и прислушивается к советам Гранта. Родовая знать, осознав свою всесильность, давит на царя, настояв на раздаче лучших государственных земель; ростовщикам же теперь разрешено закабалять общинников.

– Да-а! – протянул Баграм. – Власть погружается в дремоту.

– Царю грозит опасность! – Встревоженная Эрмина встала с места. – Я чувствую это. Конечно, мы с Баграмом тоже в опасности, но свой долг – сберечь для народа талисман удачи – исполним.

– Спросим у Палладиума! – предложил Грант.

Подошли к статуе. Безучастный взгляд деревянной скульптуры был устремлен вдаль, но излучаемое ею спокойствие вселяло уверенность и надежду. Баграм сказал нужное заклинание, статуя повращала глазами, и Эрмина спросила:

– О, Афина Паллада, скажи, грозит ли опасность царю Тиграну?

Статуя опустила глаза, что означало «да».

– Надо что-то делать! – забеспокоилась женщина. – Грант, Баграм, ну придумайте что-нибудь!

– Я иду к царю, – отозвался Грант, – посоветую усилить охрану!

– Я с тобой. – Баграм был настроен решительно. – Нельзя допустить, чтобы произвол чиновников привел к параличу власти!

– Тебя ищут! – запротестовал Грант. – Риск большой, пока не покидай убежище.