Талисман Империи

Агриппа задумался. Прекрасно зная, какую роль отвел жене император (восхвалять власть и быть образцом поведения для женщины, которой в Риме, как в старые добрые времена, отводилась роль тихой домоседки: прясть, ткать, рожать детей, блюсти нерушимость моральных устоев семьи), он, как человек образованный, читавший Эсхила, вспомнил, что Силен³⁶, герой драмы, спросил Сфинкс: «Что находится у меня в руке, спрятанной за спиной, – живое существо или мертвое? Умри, если не отгадаешь!» Сфинкс, мифическое существо с телом льва и головой женщины, догадалась, что какой бы ни был ответ, он все равно будет неправильным, и бросилась в пропасть. Силен прятал в ладони маленькую птицу, которой мог быстро свернуть шею, поэтому Сфинкс не могла дать правильный ответ. Драматург Эсхил погиб именно на острове Сицилия, когда орел сбросил ему на голову черепаху, приняв лысину Эсхила за камень.

Агриппа видел, что Ливия с ним играет, а может быть, намекает, что его судьба в ее руках, и однажды она ввергнет его в пропасть или ему что-нибудь сбросят на голову. Август превозносил жену выше всех остальных, называл ее идеальной римлянкой, символом процветания Империи. Становиться у нее на пути – значит быть уничтоженным. Агриппа сказал:

– Из рук женщины, которая делает твердого Августа мягким, я могу получить только щедрый подарок.

Ливия, бросив восхищенный взгляд на Августа, рассмеялась. Она протянула ладонь, на которой лежал императорский золотой перстень. Август, подойдя, произнес:

– К сожалению, Марцелл заболел и умер от чумы. Юлия теперь свободна, и ты женишься на ней. – Агриппа было запротестовал, но император проигнорировал попытку. – Не спорь! Разведешься с женой и женишься на Юлии. Мы с тобой станем основателями новой династии. Получишь трибунские полномочия и проконсульский империй³⁷ на пять лет. Этот перстень-печать – дубликат моего перстня. Надень его!

Агриппа принял из рук Ливии перстень и осторожно надел на безымянный палец правой руки. Август возвестил:

– Теперь ты мой соправитель с перспективой наследовать высшую власть в Риме! Я прислушиваюсь к советам своей жены. Подарить перстень – ее идея. Недавно она так просила за жителей острова Самос³⁸, что не смог отказать и освободил самосцев от уплаты налогов.

Агриппа благодарно взглянул на Ливию, увидев в ее взгляде недружелюбие, а в позе картинность. Она, опустив глаза, проговорила:

– Нас всех ждет счастливое будущее. – И ушла.

Оставшись одни, они сели в кресла. Подали вино. Отпивая из бокала, Август неотрывно смотрел на соратника, читая его мысли.

– У меня есть поручение для тебя, – сказал он. – Рим пришлось покинуть вынужденно: снова беспорядки из-за выборов консулов. Борьба за власть раздирает столицу: ссоры, скандалы, драки; оппоненты готовы убить друг друга. Сенаторы сцепились прямо на заседании. Толпы народа, подбиваемые кандидатами, громят на улицах лавки и кричат о предательстве. Преторианская гвардия не справляется. Город охвачен волнением и страхом.

Агриппа попытался успокоить:

– Римляне жаждут великих и славных достижений. Они их получат! Теперь ты, Август, сможешь предъявить реликвии, потерянные Крассом и Антонием, и все возликуют, прославляя тебя как бога.

– Срочно отправляйся в Рим наводить порядок. Будешь управлять городом в мое отсутствие. Мне пора совершить поездку по восточным провинциям.

Тяжелые верхние веки Агриппы под нависшими надбровными дугами опустились, что не предвещало ничего хорошего. Император встал, прошелся по залу:

– Тебе также предстоит подавить волнения в Белгике и Галлии.

Решительное лицо Агриппы с крупной нижней челюстью помрачнело. Август, не желая замечать досаду друга, продолжал:

– Разберись с набегами германцев и добейся наконец решающего успеха в войне с кантабрами! Получишь триумф! Дел много, мой друг. Вместе пересмотрим списки сената, проведем Вековые игры, сделаем глиняный Рим мраморным. Построй новый храм! Ты всегда любил архитектуру.

Глубокая морщина на лбу Агриппы разгладилась. Август прекрасно разбирался в людях. Он знал, что его соратник никогда не нарушит установленные правила игры, что он – человек жесткой системы и будет неукоснительно следовать указаниям принцепса, а, кроме того, доверить эти задачи кому-либо другому нельзя: победоносный полководец затмит самого Августа и свергнет его.

– Повинуясь велению долга, все же хочу заметить, – проговорил Агриппа, – что только силой можно привести народы к покорности.

– Я несу народам мир, – Август был убедительным, – но все должны знать, что богиня Рома всегда готова вступить в бой. – Император раззадоривался: – Авторитет – вот что важнее всего! Я с триумфом вернусь домой как победитель Армении и Парфии и получу лояльность римских граждан на годы.

В голове Агриппы мелькнула мысль: «Боги предначертали власть Августу надо мной и всем миром». Он встал и поднял бокал:

– За тебя, Август! Все должно работать на твой авторитет!

Они выпили, но лицо императора вдруг стало раздосадованным:

– Ты, мой друг, не решил главную задачу – отнять у армян Палладиум!

Агриппа, потупив взор, объяснил: