Талисман Империи

Вся сущность Вахинака выражала недовольство: такой поворот событий его не устраивал. С выражением злобы на лице он, никем незамеченный, поднялся из укрытия, вскинул лук и послал свою стрелу в цель. Просвистев в воздухе, смертоносная стрела впилась в спину царя. Тигран упал ничком, и в ту же секунду рой армянских стрел поразил Джадара. Бой возобновился с более настойчивым упорством и продолжался, пока нападавшие незаметно не ускользнули в горы. Все стихло. Баграм подполз к телу Тиграна и со слезами на глазах произнес:

– Прости, государь, не уберег.

Глава 24

Смерть популярного Тиграна IV вызвала в Армении широкий резонанс, поползли слухи, однако Вахинак заставил глав родовой знати смириться, пообещав, что новый царь разрешит обращать в рабство крестьян-должников. Арата провозгласили царем под династическим именем Артавазд III.

Со скипетром в руке, гуляя по безлюдному тронному залу, новоявленный царь, кутаясь в леопардовую мантию, останавливался перед каждой статуей и говорил:

– Я заставлю тебя подчиниться, ты будешь трепетать при одном упоминании моего имени.

На его голове, перевязанной льняными бинтами, красовалась, съехав набекрень, золотая диадема династии Арташесидов с орлами и звездой, все пальцы рук были унизаны перстнями, на шее – ожерелье, а красные сапожки обзавелись жемчужинами.

– Государь, ты больше похож на парфянского вельможу, чем на армянского царя, – громко сказал Вахинак.

Арат, довольный собой, парировал:

– Золотые украшения, жемчуг, драгоценные камни – побрякушки, которые заставляют одних пресмыкаться, а других мучительно переживать, что недостаточно накопил. Моя мать Эрмина говорила: «Мудрость ценнее золота». Она ошибалась. Ценность моего великодушия зависит от величины золотого запаса. Пусть будет столько, чтобы дух захватывало! Вахинак, я все продумал. Во-первых, мы увеличим налоги, особенно с крестьянских общин. Во-вторых, разрешим долговое рабство.

– Очень рационально, – похвалил царедворец.

– В-третьих, – продолжил царь, – поборы и повинности народ должен платить не только своему нахарару⁵⁰, но и непосредственно в пользу царя. И, в-четвертых, хочу, чтобы мне ежедневно воздавались божественные почести в храмах моего имени.

– Все прекрасно, – усмехнулся вельможа, – но неповиновения перерастут в крестьянские бунты, а в столице вспыхнут мятежи.

– Бунты подавлять, виновных казнить! – царь был невозмутим. – Палладиум пока не найден, поэтому успокоим императора Рима царским подарком. В сокровищнице, как мне стало известно, хранится драконий зуб, придающий владельцу мужество, ведь так?

– Так-то оно так, да не совсем. – Вахинак с явным недовольством добавил: – Императору не нужен зуб, он страстно мечтает о Палладиуме.

– Ищем, ищем, не покладая рук! Кстати, ничего не слышно о моей матери? Схватили ли Баграма и Эрато?

– Нет, государь. Эрмина не найдена, Баграм сбежал, Эрато пропала. – И зловеще добавил: – У тебя проблемы.

Арат косо глянул на своего царедворца:

– Проблемы у тебя, Вахинак. Объявившись, царица-мать, которую все почитают, а я опасаюсь, потребует отстранить тебя от должности и непременно будет вмешиваться в государственные дела.

– А Баграм будет мстить. – Вельможа язвительно усмехнулся. – Царица Эрато очень популярна в народе. Как соправителю Тиграна, с точки зрения закона, власть в царстве принадлежит теперь ей.

Монарха передернуло. Подойдя к статуе главного армянского бога Арамазда (в Греции эта статуя изображала Зевса), глядя в обрамленное непослушными волосами и пышной бородой лицо небожителя, съехидничал:

– Устроишь все наилучшим образом! Вахинак, это касается не только бога, но и тебя. Разговор окончен. Арамазд в помощь! Можешь одолжить у него молнии. – Царь развернулся и ушел.

Безрадостное настроение Вахинака сменилось крайней озабоченностью: Палладиум так и не найден, Рим недоволен, враги не обезврежены.

Покои царя тщательно охранялись. Четыре стражника с мечами, топорами, копьями и кинжалами бодрствовали, зорко высматривая подходы к стратегическому объекту – спальне царя. Дверь приоткрылась, в проеме появилась перевязанная бинтами голова монарха и, поворотившись влево-вправо, убедившись, что караулят исправно, исчезла. Арат, оставшись в одной ночной тунике, тщательно закрыл изнутри дубовую дверь на целых три засова и с выражением лица «миссия дня выполнена» стал отходить ко сну. Долго снимал с пальцев рук перстни и кольца, бережно укладывая их на золотое блюдо и, наконец, справившись со сложной задачей, выглянул в окно – все спокойно, месяц светит, звезды мерцают, птицы поют. Приглушив огонек в светильнике, в благостном настроении возлег на кровать, натянув на себя покрывало.