Талисман забытых земель

Дагоны, раса людей-рыб, предположительно возникли в самых глубинах океана. Руки и ноги у них были человеческими, но дагонов покрывала зеленая чешуя, вместо ладоней и ступней у них росли плавники, а на щеках – жабры. Бринн не была знакома ни с кем из дагонов, и их не слишком-то много водилось близ Блистательного – города, в котором жила Бринн. По большей части дагоны жили вдали от русалок. Брин предполагала, что у них есть собственные города и школы, но точно не знала. Она вообще мало что знала о дагонах, но впечатления от них у нее сложились не самые приятные. Бринн думала о дагонах как о грубиянах, хотя сама толком не знала отчего, – ни один дагон никогда не грубил ни ей, ни кому-то из ее знакомых.

– Слушай меня, Йен Флетчер: все должно быть сделано сегодня же! – кричала Федра. – Не завтра, не на следующей неделе. А сегодня! Ты меня хорошо понял?

Дагон согнулся в поклоне:

– Да, Федра. Будет исполнено.

Бринн была раздражена и напугана тем, что морская ведьма выбрала именно ламинариевый лес, чтобы поорать на несчастного дагона. Но все же русалочке стало интересно, о чем идет речь. Она вытянула шею и подалась вперед, чтобы рассмотреть, что они делают.

В этот момент Бринн почувствовала, как что-то тянет ее за хвост. Она обернулась – это был Талли. В глазах черепашонка застыл испуг, и он, зажав плавник Бринн челюстями, пытался утащить хозяйку прочь от морской ведьмы.

– Талли, ступай назад! – шепнула Бринн. – Возвращайся на поляну и жди меня!

Морская ведьма как раз рассказывала съежившемуся дагону, какие огромные неприятности он заработает, если ее приказы не будут исполнены. Но в этот момент она умолкла и повернула голову.

Бринн попробовала замереть, но Талли продолжал тащить ее за плавник. Девочка выдернула хвост у него из челюстей, и это движение всколыхнуло водоросли – морская ведьма ее увидела.

Не сводя глаз с Бринн, Федра произнесла:

– Исчезни, Йен Флетчер.

Дагон с жалким видом поклонился, развернулся и быстро уплыл. Вскоре Бринн перестала его видеть. Тем временем Федра устремила на девочку холодный недобрый взгляд и несколько секунд не сводила с нее глаз. Бринн даже видела, как одна бровь ведьмы изогнулась дугой. Сердце девочки заколотилось в груди.

А потом Федра исчезла в облаке чего-то черного, как чернила гигантского кальмара.

Через миг вода вокруг была пуста.

Бринн огляделась. Талли жался к ней, вытаращив глаза и стреляя ими туда-сюда.

– Видимо, они ушли, – сказал Бринн, не зная толком, радоваться ей или бояться. – Что ж, думаю, теперь я могу потренироваться в магии. Давай, Талли, вернемся на поляну.

Но теперь Бринн чувствовала себя настолько же беспокойно, насколько Талли себя вел. Когда они вернулись на полянку, сердце девочки стучало быстро-быстро, а руки дрожали. Она не могла сосредоточиться на любви, или сострадании, или мире. Но, раз уж они были в ламинариевом лесу, Бринн, по крайней мере, могла концентрироваться на сонном колыхании водорослей – и постаралась сделать это. Она несколько раз глубоко вдохнула и представила своего папу, его синие волосы, очки и характерные шуточки: «Скажи-ка, Бринн, как океан относится к суше? Верно: он к ней подкатывает». Шутки были не больно-то смешные, но сам Адриан хохотал до упаду. У папы Бринн был звучный искренний смех, от которого он зачастую складывался пополам. Бринн обожала слушать этот смех.

Затем Бринн постаралась сосредоточиться на маме. Она, кажется, всегда знает, что Бринн чувствует, – даже и говорить почти не приходится. А еще мама отлично умеет подбадривать, когда дочери грустно. Если день не задался, мама может неожиданно приготовить салат с тремя видами креветок или еще какой-нибудь вкуснятиной. И потом, мама суперумная, она наверняка знает, как решить любую проблему, и рядом с ней Бринн всегда чувствует себя надежно.

Талли появился в жизни девочки не так давно, но Бринн все равно думала о нем как о части семьи. Когда ей весело, нет ничего лучше, чем играть с Талли, – бросать ему палочку или просто плавать рядом по океану. А когда грустно, как в последнее время, Талли всегда устраивается рядом с ней.

Потом Бринн вспомнила других: своих бабушку и дедушку, лучшую подругу Джейд и даже учительницу магии, Винди Мейерс.

Она даже не заметила как, но напряжение ее отпустило. Бринн задышала глубже и расслабленно, естественно сложила руки чашечкой. Не думая об этом слишком настойчиво, она направила позитивную энергию, которую ощущала, сперва в руки, затем в ладони, к пальцам – и тогда ощутила легкую щекотку, слабое ощущение зуда или вибрации. Раскрыв глаза, она посмотрела на свои ладони.

Там ничего не было. Никакой светящейся сферы. Ничего. Даже нескольких искорок румагической энергии не было.

– Ох! – расстроенно простонала Бринн.

Она попробовала еще раз. И еще раз. И еще раз.