Talk to me (Поговори со мной) (СИ)

Взгляд Вани за секунду находит, к чему это лечебное надо применить. Он только коротко кивает и исчезает, оставив нас ждать. Великий Перун, мне бы в обморок не шлепнуться, тогда уж сделка отменяется. Возвращается Ваня через три минуты, показавшиеся мне вечностью. Он быстро смывает вытекшую кровь, что не останавливает новую, дрожащими руками густо накладывает какую-то мазь на вату и прижимает к ране. Пощипывает, неприятно, но успокаивающе. Еще за минуту он бережно обматывает предплечье каким-то лоскутом, сделав из него подобие бинта. Прилаживает долго и тщательно, с толикой беспокойства глядит на нож в другой руке.

– Тебя точно не прирежет, она только на самоотверженные акты способна, – усмехается Стоян. – Свободен. – Когда Ваня исчезает за дверью, он обращается уже ко мне: – А теперь сядь и ешь.

К голодовке я не приучена, были и тяжелые времена, но, благодаря маме, что-нибудь, хоть хлеб с вареньем, в доме всегда водилось, потому спустя шестнадцать часов, да после неслабой пробежки, да когда душа более или менее успокоилась, дважды Стояну просить не приходится. Еда давно уже не казалась мне такой вкусной. Часть ее исчезает у меня под рубашкой.

Провожая меня в одну из «хозяйских» спален, Ваня смотрел с недоумением: скользнул глазами от ножа в руке, по окровавленной рубахе, которую я придерживала всю дорогу, но и слова не промолвил. Еще при мне Стоян велел привести в комнату Драко и Гарри (видимо, хотел показать свою «честность»), что сделало лицо Вани еще более озадаченным. Но суровое (и, надо сказать, весьма недовольное) «Выполняй!» от главаря заставило его беспрекословно подчиниться.

А я все равно боюсь подвоха. Какой у Стояна теперь выбор? Подменить Драко и Гарри при помощи многосущного зелья. Ни один, ни другой разговаривать со мной теперь не рвутся, так что план идеальный, я и не замечу, а так и присматривать можно. С другой стороны… зелье нужно на следующие сутки, количество немалое. Раз Стоян держит Ваню подле себя, то пусть он и не единственный маг в своре, но самый искусный, а он в зельях профан. На выпускном экзамене ему попалось именно оно – многосущное, и если бы не подсказавший ему Паша, сидеть бы ему второй год в выпускном классе. А после он всегда следовал принципу «с глаз долой – из сердца вон», так что выяснить хотя бы ингредиенты наверняка не удосужился.

Конфундус? Чего уж проще… Но действовать будет недолго. Империус? Если уж шестнадцатилетний Драко справился, то Ваня тоже сможет. Но ни одно заклинание не идеально. Во-первых, Империусу можно противиться. Во-вторых… что ж там во-вторых? Когда-то давно я читала про непростительные заклинания, но уж очень вскользь, особо ими не интересуясь. Им была посвящена целая глава в учебнике по защите от темных искусств. При Империусе человек ведет себя как обычно, отличить его можно только если он выкинет что-то совсем из ряда вон. Эх, был бы у меня Веритесарум… Но на поясе только склянка с обычной водой, так, для вида – зелье из моих запасов Драко извел на меня же. И тут в памяти начинает всплывать что-то отдаленное… под Империусом тяжело сосредоточиться на чем-то сознательном, личном.

За спиной скрепит дверь с решеткой.

Их вели по узким коридорам и лестницам, неприятно и отчетливо пахнущих сыростью и плесенью, притом будто нарочно петляя. Глаза были плотно завязаны тряпкой, через которую едва проникало слабое свечение волшебной палочки. Драко плелся за Гарри, связанный с ним веревкой по рукам, и то и дело натыкался на спину героя. Оба пытались запомнить дорогу, непонятно зачем, но рефлекс выработался с годами, каждая деталь могла быть важна. Тщетно. Драко сбился после пятого поворота и третьей лестницы, Гарри – двумя закоулками позже. Наконец воздух стал чище, такой же влажный, но менее спертый.

Скрипнула дверь, и мужчин втолкнули в комнату. Свет оба тут же определили как дневной, к тому же из окна их обдало струей свежего воздуха.

Ваня не промолвил ни слова, только бросил быстрый взгляд на прикроватную тумбочку, на которой была навалена всякая снедь, сделал вид, что его это не касается, поставил кувшин с водой на пол и, хлопнув дверью, а за ней и дополнительно вставленной решеткой, и недвусмысленно щелкнув ключом в замке, удалился.

Драко дернул на себя веревку, стаскивая с глаз повязку, чтобы удивленно обнаружить девушку, которая стояла в метре, наставив на него кухонный нож с широким хорошо наточенным лезвием. Будь у него в руках палочка, да будь они хотя бы развязаны, девица спустя секунду уже лежала бы на лопатках. Гарри тоже стянул повязку, узрев неприятную картину.

– Эва… – он осторожно двинулся к девушке, стараясь не обострять ситуацию резкими движениями.

– Стоять! – вскрикнула она, сделав вперед тычок, который был бы очень потешным, не будь нож настолько острым, чтобы представлять угрозу для всех находящихся в комнате.

Напряженное до предела тело плохо слушалось Эву, она тяжело дышала, стирая со лба холодную испарину левой рукой, обмотанной тряпкой, на которой ровной полосой проступала кровь.