— Я останусь, повелитель, — сказал Аргонис, следя за тем, чтобы голос его звучал оправдательно, уважительно и одновременно сильно. — И пронаблюдаю за тем, чем кончится эта… попытка.
Пертурабо слегка наклонил голову.
— Как пожелаешь.
Двери тронного зала начали со скрежетом открываться, подчинившись неуловимому сигналу. Аргонис выпрямился и пошёл прочь из комнаты, неся в руке знамя магистра войны. Сота-Нул и Професиус следовали за ним. Как только двери заскрежетали за их спинами, закрываясь, он закрепил на голове свой шлем. Скрипучий сухой голос Сота-Нул раздался в его ушах, передаваемый воксом ближней связи. Сигнал был зашифрован, и техно-ведьма суб-вокализировала свои слова.
— Тебя не удовлетворили-убедили ответы-реакции примарха Четвёртого легиона.
Аргонис продолжал смотреть вперёд, продолжал идти. Железные Воины следили ним, линзы шлемов светились, подобно раскалённым углям в тусклом свете. Эхо его шагов катилось по широкому коридору.
— Отправь сигнал, — ответил он через секунду, — посмотрим, что известно агентам Альфария.
Мир Иаео сузился до мгновения, потребовавшегося, чтобы упасть на пол. Ощущения собственного тела исчезли, растворившись в информации сортируемой её подсознанием. Подобные ей создавались как оружие, убийцы и палачи, но они выполняли свои задания с расстояния. Она не принадлежала к Эверсор, или Каллидус, и даже не к Кулексус. Ванус убивали как боги, не нуждаясь в том, чтобы держать меч или касаться крови. Поле задач схватки было слишком тесным, переменные слишком тонкими, и их было слишком легко недооценить. Это было грязно. Неэлегантно. Нерасчетливо. Но иногда — необходимо.
Расплывчатые силуэты двигались слишком быстро, чтобы отследить их перемещения. Это не имело значения. Скорость реакции не было путём храма Ванус. Предвычисление было всем.
Зловоние ионизированного воздуха ударило ей в нос.
Она вышла из переката.
Она извернулась и пластом рухнула на пол, распластав конечности, словно паук. Два красных луча прорезали то, место, где она должна была бы быть.
Мышцы напряглись.
Одним движением она подлетела с пола вверх. Волкитный заряд ударил в пол, проделав круглый кратер. Она изогнулась в полёте. Руки схватили всё ещё открытый люк вентиляционной шахты.
Она вбросила себя в вент. канал.
Она слышала лёгкие, быстрые звуки, издаваемые фигурами в коридоре под ней. Её рука уже скользнула в карман и нащупала небольшую гладкую сферу.
Граната скорее походила на изделие ксеносов, а не людей. Поверхность была гладкой, как кость, а температура, как ей казалось, всегда соответствовала температуре тела, не становясь ни теплее, ни холоднее, никогда. Ей не дали данных, откуда изделие взялось. Она знала только то, к чему приведёт детонация. Этого знания было для неё достаточно.
Иаео бросила гранату в люк и втащила себя в вентиляционную шахту.
Луч выстрела испарил край люка. Тепловой выброс окатил её. Кожа на лице обуглилась и покрылась пузырями.
Граната детонирует со звуком миллионов иголок, скребущих по металлу.
Она защелкнула визор обратно на глаза и, переключаясь морганием между точками обзора, просмотрела свой маршрут глазами жучков, установленных в окружающих её позицию коридорах. Пусто, во всяком случае, так казалось. Возросший фактор ошибки/диверсии, должен был теперь учитываться при обработке всех входящих данных. Сжавшееся боевое осознание тускнело. Её лицо было сильно обожжено. Руки порезаны до костей, и она истекала кровью. Ей надо было двигаться. Часы затикали в её сознании.