Таллиннский переход

Корабль строился тяжело. Медленно шла листовая фондированная сталь из Магнитогорска и Краматорска, не хватало рабочих и инженеров. Назначенная на крейсер команда в количестве 850 человек была распределена по цехам завода. Руководство завода получило приказ спустить корабль на воду не позднее, чем через год после закладки. На немногочисленных инженеров дамокловым мечом в любой момент могло свалиться обвинение во вредительстве. Вовсю применялись новые методы повышения производительности труда: корабль был объявлен стахановским, было организовано соцсоревнование за переходящее Красное знамя, работы шли круглосуточно, но уложиться в намеченные сроки не удалось.

В ноябре на завод нагрянула комиссия в составе Жданова, заменившего убитого Кирова; Будёного и Ворошилова. Последние двое специально прибыли из Москвы по приказу Сталина, который сам за все время своего прибывания у власти в Ленинград почему-то не приезжал, чего-то боялся, хотя бояться ему, конечно, было совершенно нечего. Комиссия, учитывая её представительный состав, имела огромные полномочия, но практически сделать ничего не могла, кроме как припугнуть руководство завода и, собрав митинг рабочих, взять с них обязательство спустить крейсер на воду к 1 декабря 1936 года.

30 ноября 1936 года «Киров» был спущен на воду. Достройка крейсера шла все в том же лихорадочном темпе, и 12 марта 1937 года, на «Кирове» впервые подняли пары, проверили ГТЗА, а 7 августа 1937 года корабль вышел в море на ходовые испытания. Во время испытаний, 12 августа, пробило главный паропровод, паром обварило 11 человек, в турбине был обнаружен «питтинг» (выкрашивание металла из зубьев шестерен). И хотя в авариях, надо честно сказать, виноваты были итальянцы и, в какой-то степени, страшная гонка при производстве монтажных работ, козлом отпущения почему- то сделали председателя государственной приемной комиссии Векмана, а также — уполномоченного постоянной комиссии капитана 1-го ранга Кюна. Обоих арестовали, и о их дальнейшей судьбе ничего не известно. Председателем государственной комиссии был назначен капитан 2-го ранга Долинин.

Все эти события, а также выявленные на испытаниях недостатки, столь свойственные итальянским крейсерам вообще, а на специфической балтийской волне — в особенности, задержали ввод «Кирова» в строй. Только 25 сентября капитан 2-го ранга Долинин, боясь разделить судьбу Векмана, решился подписать приемочный акт, а на следующий день, 26 сентября, на «Кирове» торжественно был поднят военно-морской флаг. «Первенец советского большого флота» действительно произвел фурор во всём мире, главным образом, потому, что весь мир не мог и предполагать, учитывая многочисленные военно-политические, экономические и географические факторы, что при такой массе нерешенных проблем, включая и проблемы военного характера, Советский Союз развернет столь гигантскую по масштабам программу создания океанского флота.[2]

25 октября 1939 года «Киров» в окружении эсминцев, неся флаг командующего флотом, появился на Таллиннском рейде и произвел, как и положено в иностранном порту, салют наций. Экипаж, построенный по большому сбору, напряженно застыл на палубе. Башенные орудия «Кирова» были заряжены боевыми снарядами — можно было ожидать любого развития событий. После некоторого замешательства эстонская береговая батарея произвела ответный салют.

В Европе уже полыхала вторая мировая война. Разодрав вместе с Гитлером Польшу, СССР решил воспользоваться случаем и вернуть себе то, что пришлось некогда отдать по кабальному Брест-Литовскому договору 1918 года. 28 сентября 1939 года при подписании договора о дружбе и границе с Германией Молотов прямо заявил о желании Советского Союза вернуть себе Прибалтику и Финляндию. Сталин искренне считал, что Ленин явно погорячился, предоставив Финляндии независимость. Немцы, которые также с неменьшей алчностью взирали на беззащитные прибалтийские республики, было заартачились, требуя дележки: Литва — нам, Эстония и Латвия — вам. Советский Союз решительно возражал, ссылаясь на великие деяния Петра I. Наконец, немцам заткнули глотку обещаниями щедрых поставок зерна и нефти, в которых Германия уже ощущала острейшую нужду, так как развязала войну в Европе, будучи совершенно еще к ней не готовой в экономическом отношении.

Заручившись согласием немцев, СССР начал действовать стремительно и решительно. Для начала прибалтийским республикам был навязан договор о праве базирования кораблей Балтийского флота в их портах, в силу которого «Киров» пришел в Таллинн, а через несколько дней направился в Либаву, где более часа пришлось ждать ответного салюта. Быстро оценив беспомощность Прибалтики в создавшейся международной обстановке, Сталин просто приказал присоединить их к СССР в качестве «равноправных союзных республик», а затем занялся Финляндией.