Таллиннский переход

«Главкому Северо-западным направлением Ворошилову, Наркому ВМФ Кузнецову. Срочно. Совершенно секретно.

Приказание об обороне выполняется, все способные дерутся, все оружие брошено на боевые участки, с кораблей сняты все люди, без которых можно обойтись. Тылы, штабы сокращены, однако, под давлением превосходящих сил противника кольцо вокруг Таллинна сжимается.

Части 10-го стрелкового корпуса несут большие потери. Линия обороны в нескольких местах прорвана. Резервов для ликвидации прорыва нет. Корабли на рейде находятся под обстрелом. На 10 часов вечера 24 августа осуществлен прорыв врага юго-восточнее города с целью отрезать полуостров Вирмси. С юга и юго-запада наступают превосходящие силы противника, под давлением которых части 10-го стрелкового корпуса и полк Сутурина отошли на линию обороны города. Танки врага вошли в лес Нымме. Артиллерия кораблей, береговой обороны, зенитная артиллерия ведут сильный огонь. Гавани, рейд обстреливаются противником. Военный совет, докладывая создавшуюся обстановку, просит Ваших указаний и решения по кораблям, частям 10- го стрелкового корпуса и береговой обороне флота на случай прорыва противника за черту города и отхода наших войск к морю. Посадка на транспорты в этом случае невозможна...

Трибуц, Пантелеев, Смирнов».

Лампочка в помещении штабного блиндажа в Вышгороде, наконец, перестала действовать на нервы своим бесконечным миганием и, вроде, даже стала светить несколько ярче, освещая бледные лица собравшихся в блиндаже адмиралов. Бледные лица, встревоженные, красные от бессонницы глаза, резкие складки вокруг губ. Адмирал Пантелеев машинально отметил, как за эти несколько дней постарели его, еще относительно молодые, коллеги. Ничто так не старит, как страшный груз ответственности, да еще с не менее тяжким грузом безысходности, усиленной отсутствием права принимать самостоятельные решения, диктуемые обстановкой. Даст ли, наконец, главком Северо-западного направления разрешение на эвакуацию, или уже где-то наверху приняли решение пожертвовать флотом во имя каких-то непонятных стратегических замыслов? Но как все это совместить с последней радиограммой наркома ВМФ?

Карта обстановки не вызывала уже никаких иллюзий. Город сможет продержаться хорошо если еще сутки. 254-ая дивизия противника, наступающая вдоль Нарвского шоссе, уже подошла вплотную к городу, 61-ая дивизия вышла на рубеж Раэ-озеро-Юлемисте, 217-ая дивизия заняла Нымме, а штурмовая группа Фридрихса из 291-ой дивизии оседлала шоссе Кейла-Палдиски. Противник перегруппировывает силы и, как сообщила разведка, подтягивает к Таллинну новые батареи тяжелой артиллерии, чтобы с рассвета возобновить наступление. Отрезан полуостров Вирмси. Тягостное молчание после окончательного редактирования радиограммы маршалу Ворошилову несколько затянулось. Было ясно, что никому говорить не хочется, поскольку говорить пока не о чем. Пока все ясно.

Молчание прервал командующий флотом. Машинально то расстегивая, то застегивая крючок на воротнике кителя, он указал собравшимся, что независимо от ответа, который придет из штаба Северо-западного направления, нужно готовиться к эвакуации. Все молча согласились. Отозвать эсминцы «Суровый» и «Артем» из Рижского залива, пока их там еще не утопили. Дать приказ Кронштадту, чтобы тот подготовился к встрече флота. И, конечно, протралить весь маршрут движения, особенно — палец Трибуца уперся в карту — у мыса Юминда-Нина. Судя по сообщениям, именно здесь противник поставил минные заграждения наибольшей плотности. Все присутствующие уже знали последнюю новость о гибели «Энгельса» почти со всем экипажем.