Талмуд и Коран. Выбор веры

По возможности предписывается даже и прямое уничтожение предметов чужого культа:

«Каждый, кто увидит идолов, сделает доброе дело, когда он сожжет и истребит их» (Шулхан Арух, Иоре де’а 146, 14; взято из талмуда Абода зара, 46 и Маймон Гилхоф Абода зара, перек. 7). «То же относится и к утвари и ко всему, что сделано для них, потому что сказано: «Истребите все места…» (там же, Хага) [143] . «Надо стараться искоренять идолов и называть их постыдными именами» (Шулхан Арух, Иоре де’а 146, 15; взято из талмуда Абода зара, 46 и Маймон Гилхоф Абода зара, перек. 7) /13/.

«Евреи должны уничтожить книги (христиан)» (Шаббат 116а) /6/.

Впрочем, если речь идет о материальной выгоде, то тогда это совсем другое дело:

«А также дозволено принимать нечистые вещи от акумов за долг, ибо это все равно, как будто спасаешь что-нибудь из их рук» (Шулхан Арух, Иоре де’а 117, 1 Хага; взято из Рашба). (Например, предметы христианского культа и т. п.) /13/.

Смысл противоречивости Талмуда

Выше нам не раз попадались высказывания, очевидно противоречащие друг другу.

Например: «Язычник, занимающийся законом, уподобляется первосвященнику» (трактат Сангедрион, fol. 59, p. 1) /7/ [144] – и одновременно так: «Если язычник занимается законом, то он заслуживает смерти; ему предоставлено знать только семь заповедей Ноевых, которые для него обязательны» (Гилхот Мелахим 10, 9 – заимствовано Маймонидом из трактата Сангедрион, fol. 59, p. 1) /7/ [145] .

«Должно знать, что Талмуд не признает противоречия ; напротив, он возводит его в принцип , в догмат, нисколько не противный истине, а только развивающий ее. По нашим понятиям, два положения, взаимно себе противоречащие, исключают и уничтожают друг друга; но в Талмуде это не так: они оба остаются равносильными, и вот как он учит об этом: «хотя один раввин говорит одно, а другой другое, слова их тем не менее суть слова Божии» (Gittin 6, 2.). «Иные раввины утверждают, что вещь чиста, другие, что она нечиста; иные запрещают ее, другие позволяют; иные доказывают, что она справедлива, другие, что она несправедлива; тем не менее должно верить, что Бог одинаково говорит устами тех и других» (Chagig. 3, 2.)» /1/.

«…Талмуд содержит много противоречивых взглядов, высказываемых по одному и тому же вопросу и в одно и то же время этими раввинами, столь прославленными своей ученостью. Одновременно все не могут быть правы, если противоречат друг другу, и каким образом в таком случае решить, кто прав? На это опять дает ответ рабби Менахем: «Все слова раввинов, всех времен и поколений суть слова Бога, подобно словам пророков, даже в том случае, когда они находятся в противоречии друга с другом; кто же противоречит раввинам, вступает с ними в спор или ропщет на них, тот спорит с самим Богом и ропщет на Него» (точной ссылки нет) /3/.

«…Так как всякое слово раввинов божественно, то делай то, что твое сердце тебе подскажет, сообразно с возможностью исполнения» (Chullin, folio 34, b; Ilbammeoth, folio 32, b; rabbi Rachi, Iebam., flio 33, a; Tocaphot, трактат Chebout, folio 26, a) /3/.

А сердце иудея подсказывает ему делать то, что выгодно в данный конкретный момент:

«Не имея основания придавать более значения мнению одной стороны чем другой, я должен сообразоваться с тем решением, которое для меня благоприятнее» (Schulch. Aruc: Choshen Hamischp. 75 et 83 in Comm.); и тот, кто слушается слов первой стороны, делает так же хорошо, как тот, кто слушается слов другой (Beraco 27, 1)» /1/.

Пожалуй, понимание данного обстоятельства – самое важное для того, чтобы знать, что такое иудаизм. И если это – мораль, то что тогда назвать аморальностью?