Талтос

Длинная очередь пожилых мужчин и женщин медленно наполняла свои тарелки. Джоан Кросс в своем инвалидном кресле тоже была там. Джоан плакала. И еще здесь был внушительный Тимоти Холлингшед, на чьем лице, как обычно, отражались все его бесчисленные титулы, – надменный ублюдок без единого пенни за душой.

Сквозь толпу прошла Элвера с графином красного вина. Бокалы стояли на буфете. «А вот от этого и я бы не отказался, – подумал Марклин, – я бы не отказался от этого вина».

Он тут же представил, как наконец вырвется на свободу, представил себя в самолете, летящем в Америку, расслабленным, сбросившим ботинки. Стюардесса будет предлагать ему напитки и вкусную еду… И это было вопросом нескольких часов.

Колокол все не умолкал. Сколько еще он будет бить? Несколько человек рядом с Марклином говорили по-итальянски. Были здесь и старые ворчливые британцы, друзья Эрона, в основном отошедшие от дел. И еще тут была какая-то молодая женщина – ну, по крайней мере, она казалась молодой. Черные волосы и сильно подкрашенные глаза. Да, если присмотреться, становилось ясно: здесь были старшие члены ордена, а не просто древние развалины. Вон там Брайан Холловей из Амстердама. А там – анемичные близнецы с выпученными глазами, работавшие в Риме.

Никто ни на кого не смотрел, хотя люди разговаривали друг с другом. И атмосфера была торжественной, но вполне компанейской. Отовсюду доносился шепоток: Эрон то, Эрон это… Всегда любил Эрона… Всегда восхищался Эроном… Казалось, они совершенно забыли о Маркусе, да и правильно бы сделали, подумал Марклин, если бы знали, как дешево его можно было купить.

– Вина, джентльмены, прошу, – негромко сказала Элвера.

Она показала на длинные ряды хрустальных бокалов. Старомодные фужеры на высоких ножках. И старомодное убранство. Посмотреть только на эти антикварные серебряные вилки с глубокой гравировкой… На старые тарелки и блюда, извлеченные, наверное, из какого-нибудь подвала, чтобы нагрузить их мягкими ирисками и печеньем с глазурью…

– Нет, спасибо, – напряженно ответил Томми. – Не могу есть, когда приходится держать в руках тарелку и бокал.

Сквозь низкий гул тихих голосов прорвался чей-то смех. Чей-то голос зазвучал громче других… Джоан Кросс сидела одна посреди толпы, опустив голову на ладони.

– Но кого мы оплакиваем? – шепотом спросил Марклин. – Маркуса или Эрона?

Ему просто необходимо было хоть что-то сказать. Свечи раздражающе мигали, вокруг плыла тьма. Он моргнул. Он всегда любил запах чистого воска, но это было уже слишком.

Блейк и Талмадж что-то жарко обсуждали в углу зала. К ним присоединился Холлингшед. Насколько знал Марклин, всем им было хорошо за пятьдесят. Но где же послушники? Никого, кроме них с Томми. Даже Анслинга и Перри не видно, угодливых маленьких чудищ. И что говорит тебе интуиция? Что-то не так, что-то совсем неправильно…

Марклин догнал Элверу, быстро схватил ее за локоть.

– А нам полагается быть здесь?

– Да, конечно, – ответила Элвера.

– Но мы не одеты.

– Не важно. Выпейте-ка.

На этот раз она сунула бокал прямо ему в руку. Марклин поставил свою тарелку на край длинного стола. Наверное, это было нарушением этикета: никто другой так не делал. О черт, а тут что такое? Огромная кабанья голова с яблоком в зубах… Эту свинью на серебряном блюде окружали фрукты. Смешанный аромат был аппетитным, это Марклин вынужден был признать. Он, кажется, начинал чувствовать голод! Как глупо.

Элвера ушла, но рядом с Марклином очутился Натан Харберсон и смотрел на него с высоты своего грандиозного роста истинного южанина.

– Орден всегда такое устраивает? – спросил Марклин. – Закатывает банкет, когда кто-нибудь умирает?

– У нас есть свои обычаи, – ответил Натан Харберсон печальным тоном. – Мы стары, один старше другого. Мы серьезно относимся к своим обетам.

– Да, очень серьезно, – подтвердил один из пучеглазых римских близнецов.

Это, кажется, был Энцо. Или Родольфо? Марклин не мог вспомнить. Глаза итальянца, слишком выпуклые, чтобы выражать какие-то чувства, напоминали рыбьи и говорили только о болезни, поразившей обоих братьев… А когда близнецы улыбались, как сейчас, они вообще выглядели уродливо. Лица у них были худыми, морщинистыми. Однако между ними вроде бы имелось какое-то важное различие. Но какое? Марклин не мог припомнить.

– Есть некие базовые принципы, – сказал Натан Харберсон, и на этот раз его бархатный баритон прозвучал немного громче, немного смелее.

– И определенные вещи, – сказал близнец Энцо, – которые не обсуждаются.

Тимоти Холлингшед подошел ближе и теперь направил свой орлиный нос прямо на Марклина, как всегда это делал. Волосы у него были белыми и густыми, как у Эрона. Марклину не понравилось, как выглядит Тимоти. Он был похож на грозную версию Эрона, намного выше ростом и более элегантную на вид. Боже, а его кольца… Определенно вульгарные, но ведь каждое из них наверняка обладает собственной историей, связано с легендой о битве, сокровище или мести… Когда наконец можно будет отсюда уйти? Когда все это кончится?