Талтос

Эш медленно повернулся и посмотрел на дом. На железные кружева над крыльцом. Вон там, наверху, была комната Джулиена, – там, где лозы беспомощно тянут усики в пустой воздух. А там, за той перегородкой, – гостиная.

Где вы все? Осмелюсь ли я подойти немножко ближе?.. Но лишь для того, чтобы понять, насколько все может быть трагично, когда вечер опускается на землю фиолетовым покрывалом, цветы сияют на клумбах и снова поют цикады…

В доме горел свет. За кружевными занавесками. Освещал картины на стенах. Но разве не просто было подойти к этим окнам поближе, под покровом темноты?

Фрески Ривербенда. Разве не о них рассказывал Майкл? И может быть, они скоро соберутся все вместе на ужин? Эш шел по траве как можно осторожнее. Не похож ли он на вора? Розовые кусты скрывали его от тех, кто был по другую сторону стекол.

Как их много… Женщины, старые и молодые, мужчины в костюмах и спорящие голоса. Это не сон. Это не надежда. Но Эш, прилипнув взглядом к помещению, не мог и шагу сделать прочь. Только разок посмотреть на магов и ведьм…

И тут как будто в ответ на мольбу Эша появился Майкл. Он жестикулировал вроде бы сердито, а остальные тоже взмахивали руками и говорили, а потом все как по команде сели, и по комнате заскользили слуги. Эш почуял запах супа, мяса. Чужая пища.

А вот и его Роуан входит в комнату и на чем-то явно настаивает, глядя на остальных. Она спорит и предлагает мужчинам снова сесть. Белая салфетка упала на пол. Фрески сияли безупречным летним небом. Если бы только он мог подойти поближе…

Но он отлично видел и Роуан, и Майкла и слышал стук ложек по тарелкам. Запах мяса, запах человеческих существ, запах…

Должно быть, он ошибся! Но запах был таким сильным и старым и таким властным, что полностью захватил Эша, и он потерял чувство времени. Запах женщины!

И как раз в то мгновение, когда он говорил себе, что этого не может быть, когда он оглядывал комнату в поисках маленькой рыжеволосой ведьмы, в столовую вошла женщина-Талтос.

Эш закрыл глаза и прислушался к своему сердцу. Он вдохнул ее аромат, просочившийся сквозь кирпичные стены, сквозь крохотные щели вокруг оконных рам и стекол, проникший бог весть откуда, чтобы заставить орган между его ногами шевельнуться, заставить его отшатнуться, задержав дыхание, пробудив в нем желание бежать и одновременно абсолютно лишив способности двигаться.

Женщина. Талтос. Там. И ее рыжие волосы пылают под люстрой, и ее руки взлетают, когда она говорит, быстро, взволнованно. Эш слышал высокие чистые ноты ее голоса. И выражение ее лица, ее новорожденного лица, и ее руки, такие изящные, и ее женское естество, глубоко скрытое, пульсирующее ароматом, цветок, раскрывшийся в темноте и одиночестве, аромат, пронзающий его мозг…

Боже! Они скрыли это от него! Роуан! Майкл!

Она была там, а они ничего ему не сказали. Он мог никогда не узнать. Его друзья, его маги!

Похолодев, дрожа, теряя рассудок от запаха и словно опьянев, Эш наблюдал за ними сквозь стекло. Род человеческий, не его вид, оттолкнувший его, – и прекрасная принцесса, стоявшая там. Не плакала ли она, говоря что-то, не слезы ли застыли в ее глазах? Великолепное, прекрасное существо!

Эш вышел из-за кустов, невольно, даже не заметив этого. Он теперь стоял за тонким деревянным столбиком и слышал ее жалобный голос.

– Он же был на той кукле, тот же самый запах! Вы выбросили обертки, но я почуяла его на кукле! Я чую его в этом доме! – горестно восклицала она.

Новорожденное дитя…

И кто такие были эти вельможи, что не желали отвечать на ее мольбы? Майкл жестом попросил всех успокоиться. Роуан склонила голову. Один из мужчин поднялся на ноги.

– Я разобью эту куклу, если вы мне не скажете! – закричала рыжая.

– Нет, ты этого не сделаешь! – воскликнула Роуан и тут же бросилась к девушке. – Ты этого не сделаешь, нет, Майкл, забери Бру, останови ее!

– Морриган, Морриган…

Она плакала так нежно, и аромат сгущался и летал в воздухе.

«А я любил вас, – думал Эш, – и какое-то время думал, что стану одним из вас. Какая мука…» Он плакал. Как же прав был Сэмюэль! А там, за этими тонкими стеклами…

«Неужели я плачу, неужели я иду туда? – прошептал Эш. – Неужели я разобью стекло? Неужели я утешал вас, а вы меня обманули? Вы ведь не сказали мне этого! Вы не сказали! Вы не сказали!»

– О, мы плачем, как дети…

Он плакал, и она рыдала. Разве они не понимают? Она уловила его запах на подарках, боже мой, какая это боль для бедной новорожденной!

Морриган вскинула голову. Мужчины, собравшиеся вокруг нее, не могли заставить ее сесть. Что уловили ее глаза? Что заставило ее посмотреть на окно? Она не могла его видеть, находясь в замкнутом круге света.

Эш отступил назад, в траву. Этот запах, да, моя дорогая, моя милая новорожденная женщина… Закрыв глаза, Эш отшатнулся.

А она подошла к окну и прижала ладони к стеклу. Она знала, что он здесь! Она это уловила.