Там. Часть III

— Смотри, жене расскажу! — пошутила вдогонку Ильсия, — расскажу, как ты девушек уводишь, не знай куда!

— Он женатый! — кинула через плечо Лада, — ловить нечего. Раньше нужно было беспокоиться.

— Ильсия, я только провожу Ладу до рабочего места, — весело откликнулся парень, — разве не видишь, что она заплутала?

Они вышли из помещения и прошли по торговым рядам.

— Девки, я его привела, — гаркнула Лада, скомандовав распространителю, — мне первой пакеты давай!

Кайрат выполнил просьбу и вернулся по очереди обслуживать торговок.

— Что-то ты сегодня запоздал! — недовольно стряхнула пепел с сигареты Гуля. — Проспал что ли?

— Начальство не опаздывает, — придав важный вид, шутливо отвесил Кайрат, — начальство задерживается!

— Тогда мне триста штук и «звёздочек» с десяток, пан директор! — дворцовой графиней развела руки в стороны Гуля.

Сизый дымок нарисовал кривую линию. Кайрат посмотрел, как кривая развеялась по ветру.

— Сколько лет, Гуля, ты куришь?

Она посмотрела на чинарик.

— Ой! Давно. До базара ещё начала. У меня отец курил всю жизнь.

— А мама курила?

— Мама нет, — Гуля растоптала окурок и швырнула на асфальт, — сын, засранец, стал курить.

— А, сколько ему лет?

— Четырнадцать.

— Ого! Не рано ли?!

— Конечно, преждевременно. Но я вытравила у него эту заразную привычку.

Кайрат помахал рукой тёте Тане, которая изредка кидала взгляд в сторону парня, предупреждая, чтобы он не забыл подойти.

— Поймала сына с поличным?

— Да, — торговка раскрыла мешок с мукой, — сразу унюхала. Едва он возвратился домой, а от него несёт табачной вони. Не вздохнуть! Нашла в кармане сигарету и зажигалку. На следующий день купила пачку и с силой вложила в руки. Приказала открыть и вынуть сразу несколько штук.

— А он?

— Открыл и вынул.

— Послушался мать. А дальше, что было?

— Велела прикурить все сигареты, которые он вынул из пачки.

— Ни фига себе, — обалдел распространитель, от жёсткой воспитательной науки к собственному отпрыску, — он же мог отравиться?!

Гуля взяла, белый от муки, совок.

— Ничего не станется. Я к этому и стремилась. Хотела, чтобы никотин закапал у него со всех дырок. Одна затяжка — это не смертельно! Но зато урок на всю жизнь.

Кайрат недоверчиво посмотрел на чудаковатую маму. Странно, но неизвестно как среагировал бы четырнадцатилетний, юношеский организм на колоссальный заряд никотина.

— Неужели он закурил?

— Нет! — Гуля стала профессионально взвешивать пакеты с мукой. Её движения были отточены многолетним трудом, — сын заплакал. Но я насела на него и требовала, чтобы он закурил. Сынок размазал сопли по щекам, но так и не выполнил моей команды.

— Да-да! Урок! — задумался Кайрат, — больше от него не пахло табаком?

— Нисколечко! — довольно сказала торговка.

Кайрат широко улыбнулся.

— Теперь очередь за тобой, Гулечка! Бросай курить. Ты сама являешься для сыночка примером. Он смотрит на тебя.

— Я дома не курю, — глянула Гуля, — на работе только балуюсь. А в выходные вовсе не беру в руки сигарету.

Кайрат не поверил. Сколько он знал эту продавщицу, она всегда держала в зажатых пальцах длинную сигаретину.

— Яростную атаку, однако, ты применила к собственному ребёнку! — Кайрат представил одинокого, плачущего мальчика, зашуганного родной матерью.

— Какой он ребёнок?! Выше меня ростом вымахал! У меня отец, когда служил в армии, за сигарету сержанта табуреткой по башке шмякнул.

— Обалдеть! — Кайрат дал время, чтобы она взвесила очередной пакет. — Поделись подробностями?

Гуля подула на новый пакет, чтобы раскрыть его. Затем продолжила фасовать. Она нисколько не теряла времени, стараясь успеть до первых покупателей.

— Папка у меня был очень маленького роста, — стала говорить торговка, — метр с кепкой. Естественно, когда его призвали в армию, он был самым последним в ряду. Но уже в то время курил беспощадно. По две пачки в день. И однажды, по привычке, сунув папиросу в рот, папа пошёл в сторону туалета, где разрешалось подымить. Он уже вынул спички, собираясь прикурить, но тут его обогнал рослый сержант, который служил второй год. Нисколько не смущаясь, старослужащий вынул у папы изо рта незажжённую папиросу и, как ни в чём не бывало, продолжил шагать по коридору, вровень с, удивлённым от такой циничности, отцом.

— Нагло свистнул папиросу?!