Там. Часть III

— Наглость бесстыжего сержанта зашкалила, — согласилась Гуля, — папа замедлил шаг. Он смотрел на спину, вальяжно удаляющегося, старослужащего и не знал, как ему поступить. Сержант имел высокий рост и папе требовалось бы подпрыгнуть, чтобы дать ему по морде. Но я думаю, что папа осознавал, что вступать в мордобой нежелательно. Ему за это от командиров будет нагоняй. Тем не менее, у него внутри клокотало и отцу хватило смелости ответить на нападение. Папа был деревенским парнем, говорящим на русском языке с сильным татарским акцентом и был воспитан, в стиле послевоенных лет. «Зуб за зуб, око за око». Простить хамское поведение папка не смог и, осмотревшись по сторонам, заметил крепкую табуретку. Недолго думая, он схватился за деревянную ножку и, подбежав к сержанту, тюкнул плоской сидушкой по затылку. Сержант, как подкошенный, грохнулся на пол. Папа подобрал выпавшую папиросу.

— Правильно, — похвалил парень, — сильный ход! Заметили его выходку другие солдаты?

Мешок с мукой заметно облегчился. Гуля добралась до середины.

— Не только солдаты, но и командир взвода увидел казарменную разборку.

— Вот это, по-человечески, жаль твоего отца! — посочувствовал Кайрат, — его наказали? Сержант долго валялся на полу?

— Что с ним будет? Голова, как болванка. Через минуту, потирая голову, поднялся долговязый виновник. На башке выскочила шишка. Командир вызвал их обоих к себе, в кабинет. Для уточнения причины ссоры. Папка обречённо потащился за командиром.

— Бедняжка! В армии не обходится без драк, но за подобные инциденты обычно дают наряды на работы.

— Если бы…, наряд, — Гуля прищурилась, — папа рассказывал, что мог получить в наказание гауптвахту. Это что-то вроде армейской тюрьмы. В то время с солдатами не сюсюкались. Провинился — получай!

— Дела! — прикинул Кайрат, — но он же справедливо бахнул табуреткой сержанта! Твой папа, можно сказать, защищался от беспредела старослужащего?! Надеюсь, он не утаил правду от командира?

Гуля поправила мешок, встряхнув за края.

— Командир сел за стол, испепеляющим взглядом посмотрел на двух подчинённых. Затем стал говорить, что ему очень неприятно видеть, как два боевых товарища квасят друг другу морды. Он напомнил, что, если вдруг на нашу страну вновь нападёт враг, то уже нет уверенности в том, что они встанут плечом к плечу крепкими рядами против общего противника, а, напротив, станут выяснять отношения между собой. И, значит, боевая готовность нашей красной армии из-за таких разгильдяев, как мой папа и сержант, не будет соответствовать высокой планке, которая помогла победить фашизм. Командир перевёл дух и спросил сержанта, как всё произошло?

— Сержант, естественно, всё перевернул? — обвинительным тоном спросил распространитель, — навесил всех кошек на твоего отца?

— Сержант промолчал. Он не смог подыскать слов и оказался не готов к откровенному разговору.

— Как ответил папа — новобранец?

— Когда командир перевёл строгий взгляд на молодого бойца, то папа…, расплакался, — разудало ответила Гуля.

— Вот это поворот!

— Восемнадцать лет. Сам, как ребёнок! — посмеялась продавщица, — командир спросил, расскажи, солдат, как обстояло дело? Из-за чего разгорелся сыр-бор? Почему Вы ударили старшего по званию? Папа всхлипнул и стал сбивчиво объяснять, что «…раз он маленького роста и тем паче по национальности татарин, то это не даёт права над ним издеваться!».

— Тоже так думаю. Он полностью раскрыл причину ссоры?

— Командир прислушался и попросил более детально рассказать, в чём заключалось «…издевательство»? Папа ответил, как на духу. Мол, шёл в курилку, и прямо из губ сержант отнял папиросу. Мол, для него подобный инцидент выглядел унизительно, так как сержант подчеркнул его физическую немощь и слабость. Папа признался, что в порыве негодования схватил первую, попавшую под руки, вещь и применил в качестве защиты. Лишь позже заметил, что держит тяжёлый табурет.

— Наказали?

— Нет. Командир посмотрел на, потирающего вскочившую шишку, высокорослого и долговязого сержанта, а потом на коротышку-папу и стал неистово хохотать. Затем отдал приказ о взыскании сержанта за демонстрацию неуважения к, вверенному ему, личному составу, и, в частности, проявлению непомерной дерзости к молодым солдатам. Сержант получил сутки гауптвахты и два наряда на хозяйственные работы. Сержант поник головой, когда услышал приговор.

— Здорово! Получил табуреткой по макушке и ещё нагоняй от командования! — развеселился Кайрат.

— Папа, как выпьет, мне постоянно напоминает эту историю. Уж, очень она запала ему в душу. Он восхищался справедливостью командира. Отец говорил, что во времена его молодости, вооружённые силы были настоящим местом возмужания. Слишком рьяно следили в советской армии за порядком.

Кайрат покрутил резиновую вставку на ручке у тележки.