Там, где бродили львы (с иллюстрациями)

Из окна машины Ким показал нам так называемую Скалу Охотника – место, где последний властелин Свазиленда, Собхуза II, видел последнего в этой стране льва. Это напомнило мне древнюю традицию народа свази: прежде, чем новый владыка будет коронован на царствование, он должен убить льва. Когда Собхуза скончался, выбрали нового короля, но в Свазиленде к тому времени уже не было львов. Народ свази отличается большим достоинством и богатством национальной культуры, так что льва надо было найти во что бы то ни стало, чтобы соблюсти традиции предков. Изложение последовавших за этим событий отчасти противоречиво. По одной версии, льва доставили в Свазиленд под наркозом, и юный наследник заколол его своим традиционным копьем-ассагаем. Более правдоподобную историю мне рассказал Петри Вильоин в парке Крюгера: молодой король отправился в один из заповедников близ парка Крюгера и здесь с разрешения властей застрелил-таки своего льва (ограниченное количество львов разрешается здесь отстреливать по лицензиям). Итак, властелину пришлось выполнить традиционный обряд своего народа в другой стране, поскольку этих зверей уже не было в его собственной.

На следующий день Ким повез нас в своем тряском лендровере в восточном направлении к хребту Лебомбо, находящемуся совсем рядом с границей Мозамбика. Машина карабкалась вверх между краем леса железного дерева и руслом горного потока. Несколько раз мы вспугивали затаившихся в подлеске антилоп бушбоков, убегавших от нас под аккомпанемент криков калао-трубачей [один из видов птиц-носорогов], более всего похожих на отчаянный плач ребенка. Трава росла в изобилии до самого гребня хребта, миновав который мы оказались около старого коттеджа, выстроенного уже на восточном склоне горной гряды. Там, всего в шестидесяти километрах от этого первобытного места, начинался Индийский океан. На берегу его, словно мираж, сквозь дымку неясно виднелись очертания современного города – Мапуто, столицы Мозамбика. Можно было разглядеть серые силуэты небоскребов, серые, как дым войны, поднимающийся над этой страной.

То, что мы видели на противоположной территории, не укладывалось в голове. Какая трагедия, какие невзгоды разыгрались там? Я смотрел в бинокль вниз, на одинокую ферму. Ее строения были разрушены и оставлены жителями. Мозамбик сначала был разграблен колонизаторами, а затем их самих изгнали революционеры. Они выиграли гражданскую войну, но в наследство от нее им досталась страна с искалеченной экономикой. Хотя с тех пор число посещающих школы утроилось, города стали чистыми и половина населения численностью в десять миллионов человек получила прививки против холеры, сельское хозяйство так и не смогло восстановиться, а туристы, ранее приносившие государству миллионы долларов, перестали приезжать сюда, чтобы вкусить роскошной жизни в стране былого великолепия.

Русские, получившие исключительные права на рыболовство в богатейших прибрежных водах Мозамбика, стали вылавливать здесь все без разбору. И, как это ни парадоксально, худшие сорта рыбы они прессуют в блоки и продают сюда же, в Мозамбик. Вновь природные богатства оказались в руках чужаков. Все это происходило в тот самый момент, когда мы с горных высот Свазиленда обозревали сквозь серую дымку просторы соседней африканской страны.

Земля перед нами казалась обманчиво спокойной, но мы почему-то переговаривались вполголоса. Когда мы повернули назад, на восток, и направились вниз, в сторону саванны, мрачное настроение от увиденного еще долго не отпускало нас, словно потерявший надежду нищий хватал уходящих лихорадочно трясущимися руками.

На следующее утро мы упаковали наши пожитки, неохотно расстались с Кимом и с его заповедником и направились дальше на юг. Страна Лебомбо стала теперь знакома нам как старый дружище. Почти две недели мы пробыли здесь, продвигаясь с севера на юг по просторам юго-восточной Африки. Мы держали свой дуть через страну сахарного тростника и спустя некоторое время вновь пересекли границу ЮАР. Опять мы оказались близ желтых приморских пляжей синего Индийского океана, в низовьях впадавших в него рек. Через территорию Тонга мы въехали в Зулуленд, в страну могущественных Шаха, которая стала свидетелем успешного восстановления популяции львов.

По белой, словно гофрированной дороге, ведущей в сторону океана, мы спустились к заливу Содвана и остановились на ночевку под писк носящихся туда и сюда летучих мышей. Утром нас разбудило громкое «кок-кок-кок» – голос великолепно окрашенного шлемоносного турако.

Исследователь Африки Уильям Чарлз Болдуин, много охотившийся в этом районе, в своей книге «Охота и приключения в Африке», вышедшей в 1863 году, дал яркую картину местности, как она выглядела в то время. Он писал: