Там, где дым

– Да ничего. Работа такая. – Коллинз улыбнулся, встал, хрустнув коленями, и передал плакат сержанту, который держался еще тише, чем обычно. – Мы изучим его повнимательнее, может, найдем какую-то зацепку.

Впрочем, его тон не внушал надежды.

* * *

Вечером Клайв вызвался проводить Кейт до метро. Едва уборщики закончили работу, она распустила сотрудников по домам. В офисе весь день царило уныние. Всякий раз, когда Кейт спускалась вниз, Кэролайн и Жозефина старались вести себя как ни в чем не бывало, но чувствовалось, что они притворяются. Никто не знал, что сказать.

Кейт включила охранную сигнализацию, заперла двери, отошла подальше и оглядела фасад. На тротуаре валялись обрывки плакатов. Под мокрыми стенами стояли лужи. Дверь и окна удалось отчистить, однако на неровной поверхности кирпичей и ступеней все еще оставались клочки белой бумаги.

– Теперь уже получше, – неуверенно сказал Клайв. Кейт молча кивнула, представляя фигуру, расклеивающую плакаты во тьме. Что было у Эллиса на уме? Теперь в своих мыслях она называла его настоящим именем – Эллис. До нее наконец дошло: Алекс Тернер мертв.

Остался только Тимоти Эллис.

Кейт отвернулась. К туфле прилип обрывок плаката. Она соскребла его носком другой туфли.

– Идем.

У Кингс-Кросс Кейт рассталась с Клайвом, спустилась в метро и поехала в спортзал, куда не приходила с тех пор, как узнала о беременности.

Утром она взяла с собой купальник, намереваясь начать новый режим, но сейчас ей хотелось только добраться до дома и провести вечер в одиночестве. Тем более нужно позаниматься.

В спортзале было людно – как обычно, многие заходили после работы. Кейт переоделась в черный закрытый купальник, взглянула на все еще плоский живот и списала ощущение раздутости на игру воображения и перерыв в занятиях. Преисполнившись решимости поплавать, она отправилась в подвал, где располагался бассейн.

В лицо пахнуло теплой влагой. Несколько человек размеренно плавали по дорожкам туда-обратно. Повинуясь табличке «Не нырять», Кейт осторожно погрузилась в подогретую воду. Приятное тепло обволакивало, успокаивало.

Она опустилась на дно. Внешний мир исчез. В ушах зашумело – такой же шум раздается, когда подносишь ухо к ракушке. Сердце стучало ровно, размеренно. Музыка утробы. У меня внутри сейчас точно так же. Мы слышим одинаковые звуки.

Убаюканная теплом и покоем, Кейт дрейфовала под водой, пока легкие не начали гореть от недостатка воздуха. На мгновение ей захотелось сделать вдох, чтобы вода наполнила ее изнутри; потом она оттолкнулась ногой, разгоняя амниотическое тепло, и всплыла на поверхность.

Проплыв пятнадцать раз туда-обратно, Кейт выбралась из бассейна, приняла душ, оделась и высушила волосы. Тело приятно ныло от усилий. Наслаждаясь ощущениями, она решила по пути домой заказать еду навынос. После занятий хотелось есть, однако не было настроения готовить. Выходя из раздевалки, Кейт вознамерилась оторваться по полной и поесть прямо в ресторане. Ей показалось, что администратор на ресепшене странно посмотрела на нее, но она была слишком поглощена раздумьями, какой ресторан выбрать – итальянский или китайский, – и не придала этому значения.

Спортзал размещался в переоборудованном складе и занимал первые два этажа и часть подвала. Вход располагался между фруктовой лавкой и аптекой. Когда Кейт пришла, они работали, но теперь уже закрылись; металлические роллеты были опущены. Выходя на улицу, она почувствовала: что-то изменилось. Лишь через пару секунд до нее дошло: серый металл покрыт чем-то белым.

На тротуаре валялись обрывки бумаги. Кейт обернулась. На стальной двери клуба виднелись царапины, как будто с нее что-то счищали.

Кейт огляделась: соседние магазины остались нетронутыми. Руки непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Она отвернулась от испорченных роллет. Это ничего не доказывает.

Есть расхотелось. На другой стороне улицы стояла автобусная остановка. По дороге в спортзал Кейт не обратила на нее внимания, сейчас же остановка оказалась прямо перед ней.

Вся обклеенная плакатами.

* * *

Впоследствии Кейт говорила себе: следовало предвидеть дальнейшее развитие событий. Впрочем, ей все равно не удалось бы ничего изменить.

Она повсюду натыкалась на собственное лицо, улыбающееся с чужого тела. Плакаты были расклеены по всему городу: иногда один, зато на видном месте, иногда сразу десяток. На станции метро «Тоттенхэм Корт-Роуд» при подъеме на эскалаторе ими оказались залеплены все стены: большую их часть уже содрали, на некоторых еще виднелось изображение. Кейт опустила голову и уставилась себе под ноги, пока движущаяся лестница несла ее наверх. Сходя с эскалатора, она споткнулась и увидела еще один плакат, приклеенный к полу, – грязный, затоптанный, но все-таки узнаваемый. «КЕЙТ ПАУЭЛЛ – ШЛЮХА…» – гласила надпись, остальное не читалось.