Там, где ещё всё впереди (СИ)

  Что ж, мы направились к этому объекту. Это оказалась и правда планета. Причём такая красивая и синяя - ну точно копия нашей Земли. Нам с Мэлом даже взгрустнулось: такой она была похожей на нашу, родную. Визуально не сложно было определить, что на ней есть атмосфера и что климат там спокойный; в проталинах облачности виднелась и суша с коричнево-зелёными участками земли и необычайной бирюзовости океан. Состояла она из одного огромного материка, занимающего почти половину планеты, и океана. Оставалось проверить на давление, температуру и обитаемость. Радоваться не спешили, по опыту знали: первое впечатление зачастую обманчивое.

  Так как последний многоразовый зонд мы потеряли на NK8/45, то теперь необходимо было опускаться на поверхность одному из нас на пилотируемом спускаемом аппарате. Счастливый билет выпал мне, хотя я - командир, и должен оставаться на борту. Но пользуясь служебным положением и тем обстоятельством, что у Мэла дома осталась семья, я категорически настоял на своей персоне. И никаких "нет".

  - Не задерживайся, Сэм. Если там будут красотки, передай им, что ты не один, - пошутил Мэл.

  - Я им расскажу, что у тебя есть жена и дети, - ответил я, усаживаясь в тесную кабину капсулы модуля. - А вот сам на пару вечерков зависну, если там поблизости окажется паб. Не переживай, Мэл, прихвачу тебе инопланетянку.

  Посадка была мягкой, на прибрежную зону, на песок.

  В отличие от зондов, нашпигованных датчиками и фото-, видеокамерами, этот модуль никакой аппаратурой оснащён не был. Всё оборудование находилось на мне, на скафандре. Настраивать датчики, производить съёмку я должен сам. Но я не торопился их включать: меня заворожил мир снаружи.

  Через иллюминатор просматривался берег океана с зеленоватой, прозрачной водой при полном штиле. Вдалеке возвышался высокий меловый утёс. Летали птицы: значит, есть воздух.

  Я выбрался наружу и отстегнул шлем - просоленный морской воздух, насыщенный не знакомыми мне ароматами, распространился по всем клеточкам тела и наполнил меня ободряющим эликсиром. Воздух точно на Мальдивах, только во сто крат чище и, если так можно сравнить, вкуснее. Я разомлел. Огляделся. Красивое место. Ярко зелёные листья деревьев слепили глаза; жёлтый мелкий песок, словно золотая пыль; иссиння-изумрудная вода океана; вдали берег возвышался и перерастал в утёс из меловых пород; необычной раскраски птицы - всё указывало на то, что это по истине райское место.

  - Ну, как ты там, Сэм? - голос Мэла вернул меня на... ха, хотел сказать на Землю (хотя чего там, так оно и есть, на планету, похожую на нашу). - Всё в порядке?

  На вершине утёса, в паре миль от места посадки, различил группу людей, направляющихся ко мне. А из лесного массива, напротив, показались несколько человек в одинаковых разноцветных туниках. Это были мужчины и женщины - люди. Точно такие же, как мы, лишь незначительно отличаясь лицом, но чем именно, я не смог понять. Как туземцы, впервые увидевшие иноземца, они боязливо, но с любопытством, медленно, осторожно приближались ко мне. Я живо представил себя Миклухо-Маклаем, сошедшим на берег Новой Гвинеи, и расслабился - Слава богу, у них в руках ничего не было. И пока они не ещё не подошли, я расстегнул скафандр и стянул его с себя: пусть видят, что я такой же, как они. Не хотелось напугать их собой. Явно, им никогда раньше не приходилось видеть той металлической штуковины, из которой я вылез, как из кокона доисторической бабочки.

  Подойдя ближе, они не столько удивлялись мне, сколько костюму, который я снял с себя, и модулю позади меня. Мужчины с интересом рассматривали и трогали корпус, но внутрь боялись залезать, опасаясь подвоха. Женщины старались поднять тяжёлый скафандр и ощупывали его, переворачивая.

  - Ну что там, Сэм? Ты как? - хрипела рация.

  Люди переглянулись, решили, наверное, что голос Мэла, это мой собственный голос.

  - Норма, Мэл... Будь на связи. Позже... - ответил я, наблюдая за... туземцами (поначалу я называл их так).

  Но это были люди. Самые обыкновенные, такие же как мы. Смуглые, красивые люди. Те же волосы, носы, уши, такое же строение тел, тот же голос и, что удивительное, такая же речь. Только их язык был малопонятный и неразборчивый. Но половина букв, ей-богу, была из английского алфавита. С трудом, но я понимал, о чём они говорили. Точно так же мы определяем, о чём говорит годовалый младенец с набитым овсяными хлопьями ртом. Уже вблизи я лучше рассмотрел их лица, и понял, чем они отличались от наших, земных, - выражением. Они были - добрые. Понимаете? Добрые. В глазах "инопланетян" не было не то что неудовольствия или хмурости, они просто излучали тепло и доброту.

  Это тронуло меня до глубины души. Я давно не видел таких искренних лиц и такого добродушия.

  - Здравствуйте, - поприветствовал я.

  Они отвлеклись от изучения аппарата и одежды и уставились на меня. Потом заулыбались. Видимо их рассмешил мой корявый (для них) английский.