Там, где горит земля

Фрикке вытер рукавом взмокший лоб. Движение вышло простецким, почти вульгарным, и нобиль порадовался, что он в автобусе один.

— Нет, — произнес, наконец, Томас, и он был готов поклясться, что мембрана телефонной трубки донесла скрип зубов генерала.

— Я могу добить бригаду, с приемлемыми потерями, настолько, чтобы сохранить возможность ограниченных боевых действий во вражеском тылу, — с неожиданной для самого себя торопливостью продолжил Фрикке. – Но не могу гарантировать, что это получится быстро. Если они будут стоять так же упорно, как сегодня, то, даже начав до рассвета, придется потратить ещё один световой день, целиком. Мне нужно время или подкрепления.

Казалось, молчание генерала растянулось на часы. Поэтому, когда в трубке вновь зазвучал его голос, Томас невольно вздрогнул от неожиданности.

— Сколько вам нужно для успеха?

— Хотя бы полк, лучше два, — четко отрапортовал нобиль.

— Вы получите несколько отдельных пехотных рот, но не более. Ситуация менялась слишком быстро, у нас ещё остались резервы, но они не успевают. Что ж… Видимо, пришло время решительных мер.

Генерал помолчал.

— Скоро я нанесу атомный удар по бригадному оборонительному району, — сухо проинформировал он, и Томас едва не выронил трубку вторично. Он уже понимал важность своей задачи, необходимость скорейшего разгрома бригады и выхода во вражеский тыл, к беззащитным коммуникациям, питающим имперский фронт. Но только хладнокровная готовность командования применить величайшую драгоценность армии – убероружие – показала, насколько все серьезно на самом деле. Готовность и сообщение об этом по обычной телефонной связи, пусть и защищённой… Значит, счет и в самом деле идёт на часы, и генерал уверен, что возможный вражеский перехват ценнейших сведений не успеет ничего изменить. Томас уже много лет ничего не боялся, разве что гнева Координатора. Но сейчас он почувствовал, как липкие струйки поползли по спине, под форменной рубашкой и пропыленным кителем.

— Может быть, имеет смысл использовать их в поддержку танкистов? – предложил Фрикке, чувствуя, как пересохло в горле. – Это принесло бы больше пользы… На мой взгляд.

— Есть причины использовать специальное оружие именно таким образом, — ледяным голосом отозвался командующий. — Кроме того, я выдвигаю в вашем направлении «мортиру».

— Благодарю за поддержку, — искренне вымолвил Томас.

— Фрикке, вы глупец! — впервые генерал не смог сдержать эмоций, взорвавшись резким окриком, но, впрочем, мгновенно взял себя в руки. – Не мортиру. Специальную «мортиру».

Томас с немыслимым трудом проглотил вопрос «откуда!?», уже буквально соскочивший с языка.

— Так точно, — отрапортовал он.

— Удар должен расчистить вам путь. Но если вы столкнетесь с подходящими к противнику подкреплениями, новыми войсками, которых не обнаружила наша разведка, обеспечьте наилучшие позиции «мортире» и защищайте её любой ценой.

— Будет исполнено, — четко и громко отчеканил Фрикке.

— И ещё, — сумрачно добавил командующий. – Если вы сможете прекратить работу терминала до… десяти часов утра, я лично засвидетельствую перед Координатором вашу невероятную храбрость, организаторские и командирские таланты, роль в кампании и так далее. Если нет – я собственноручно отправлю вас в эвроспиртовой котёл. Без всяких шуток.

Прежде чем Томас успел что‑нибудь ответить, командующий положил трубку.

Фрикке закрыл глаза, охваченный самыми дурными предчувствиями.

Атомный арсенал Евгеники включал главным образом свободнопадающие бомбы, сбрасываемые с тяжелых бомбардировщиков. Это было удобно, поскольку позволяло быстро доставить заряд куда угодно, в зоне огромной досягаемости самолетов. Однако на всякий случай, завод специальных боеприпасов в Леверкузене изготовил несколько атомных снарядов для ствольной артиллерии, оставшейся ещё со времён Великой Войны. Эти орудия называли «мортирами», хотя ничего «мортирного» в них не было – поначалу таким образом соблюдалась конспирация, а затем название вошло в привычку и зажило собственной самостоятельной жизнью. Армия перевезла три мортиры в «мир воды», с огромной неохотой, поскольку древние реликты весили десятки тонн, выбирая ценнейший весовой ресурс, критичный для перехода между мирами.

Почему вражеский терминал нельзя накрыть ударом с воздуха? Зачем такая сложная комбинация? Это было непонятно и тревожно.

Томас быстро растер ладонями лицо, стараясь вернуть бодрость тела. Повелительно прикрикнул, призывая штабистов. Времени оставалось очень мало. «Скоро$1 — понятие очень растяжимое, но в нынешних обстоятельствах определенно подразумевалось «очень быстро», нежели «попозже».

Атомный удар… Если бы Томас верил в сверхъестественное, он бы помолился.

Генерал был недоволен собой. Причин хватало, но в данном случае он проявил недостойную торопливость, закончив разговор резко, буквально на полуслове. Впрочем, для развинченного состояния и душевных волнений хватало причин.