Там, где кончается организация, там – начинается флот!

Диэтилового, к примеру. Да-а… диэтилового. Или же спирта и кислоты. Вот… как… например… широко применяющийся в медицине этиловый эфир уксусной кислоты. Эфир легко растворим в воде, смешивается с теми же спиртами, бензолом, маслами самого различного происхождения и применения, и в любых соотношениях. В хирургической практике он наиболее широко применим, как средство ингаляционного наркоза – пациент глубоко и размеренно вдыхает пары эфирной смеси, в результате погружаясь в наркотический сон, позволяющий в последствии осуществлять относительно безболезненное хирургическое вмешательство в его организм…

– То есть он уже ни хрена не соображает? – уточнил для себя командующий.

– Никак нет, – доктор задумался, правильно ли его поняли, и продолжил «по-человечески», – Не совсем так… Скорее, не всё чувствует. Болевой порог снижен… Анестезия, знаете ли. Причинно-следственные связи осознаются, память работает – сон. Но сон – глубокий… Весьма.

– Ага. Дальше давай, – чувствовалось, что генерал слегка расстроен.

– Дальше… Та-а-ак… В процессе впадения пациента в состояние наркотического сна у него происходит головокружение и помутнение сознания, расстройство органов чувств, выражающееся, в частности, в частичном нарушении зрительного восприятия… Так же частично нарушаются речевые функции. Ну, и те функции организма, за работу которых отвечает вестибулярный аппарат – двигательные… ориентация в пространстве (генерал вперил указательный палец в своих «летунов» и медленно перевёл его на начмеда – за пальцем послушно последовали их носы). Ну, и… некоторые другие… функции. Иногда процесс вдыхания эфира сопровождается тошнотой. Редко – рвотой…

Последнее сообщение неожиданно обрадовало генерала, и он резво воздвигся над столом, опершись на него кулаками:

– Спасибо, доктор! Вы свободны. Старшего помощника пригласите, пожалуйста.

Доктор понял, конечно, что инсульт откладывается, но резким прекращением доклада был, тем не менее, слегка шокирован. Глаза его расширились настолько, что одни зрачки только заполнили стёкла очков, и, сломавшись в пояснице, стал носком правого ботинка искать позади себя выход, оставаясь к генералу лицом. Все эти телодвижения, естественно, привели к нарушению ориентации доктора в пространстве, и он едва не упал.

Но был подхвачен бравыми представителями лётного состава и вынесен ими за дверь под позабавившее три «военные косточки» докторское «спасибо… извините… до свидания…». Генерал, не убирая уже улыбки с лица, спросил своих:

– Слышали? – те утвердительно кивнули.

– А поняли? – снова кивок.

– Запомнили? – опять кивок…

– А где бритый ваш?

– Тоже здесь. За дверью…

– Майор – проинструктируешь. Как следует. Сейчас снова показания давать будете. Так вот ты, майор, и бритый ваш пишите про взлёт в Мамоново, а дальше – симптомы, как доктор перечислил. Очнулись в воде. Чудом выбрались. И вот – на «Славном». Ты, механик, пишешь то же самое, но ещё и свои соображения о характере поломки, приведшей к аварии. И не расписывай там, – командующий снова продемонстрировал внушительный кулак, – Да! И вот ещё что… Летели втроём – и из с Гданьска морпехов втроём везли, и из Мамоново втроём взлетели, – генерал ещё раз внимательно посмотрел на внезапно озадачившиеся рожи «летунов», но в разъяснения пускаться не стал, – Всё, проваливайте. Э-э, майор!.. Сигареты забери.

Сменившему «летунов» старпому после уставных условностей было предложено сесть, поэтому просьбы пусть и авиатора, но командующего всё-таки, были восприняты благосклонно и со вниманием. А просил командующий о следующем:

– привлечь писарей простого делопроизводства, может быть, и оказать военному дознавателю части посильную помощь, так как у него абсолютно закончились бланки, необходимые для проведения дознания. А ведь заверенная печатью войсковой части, любая бумажка, даже машинописная, вполне тянет на официальный документ;

– подать ему, командующему, оперативную связь с базой прямо сюда, во флагманскую каюту;

– пригласить к нему, к командующему, военного дознавателя для необходимых консультаций. Да, и местечко ему, дознавателю, для работы какое-нибудь определить. А то он тут помешает… Всё.

Так как всё вышеперечисленное никаких сложностей не представляло, старпом немедленно вскочил с бодрой фразой «разрешите выполнять?», на что командующий, естественно, разрешил. И уже в спину перешагивающему через комингс старпому как бы между прочим бросил:

– Да… И катер этот… Спасательный… К месту дислокации отправьте.

– «Ярославец»?

– Называется так?

– Нет. Проект так называется… Катеров этих… Ну-у-у… Тип их.

– А-а… Тот ещё тип! – хохотнул командующий, совершенно этим старпома к себе расположив, – А катер как называется?

– Никак не называется, товарищ генерал. Бортовой номер только. Так в базу его?