Там, где Крюков канал...

Сквер открыли в апреле 1875 года. Император побывал в нем и высказал пожелание о соединении нового сквера с церковным садиком, естественно, за счет все того же Осия Туликова. Следует отметить, что подобное решение императора об объединении городского сквера с церковным садиком причт Никольского собора встретил с большим недовольством, считая высочайшее распоряжение неслыханным нарушением постановления Святейшего Синода от 1863 года, строжайше запретившего обустройство открытых для публики мест гуляния в пределах церковной ограды. Подобное решение, во-первых, нарушало права собственности церкви на землю, стесняло прихожан и не исключало «случаев нарушения подобающего святости места благочиния».

Естественно, с царем не поспоришь. Ограду перенесли к собору, обширный по своей площади сквер стал прекрасным местом прогулки петербуржцев, и в первую очередь – жителей старой Коломны.

Недовольство причта и прихожан Никольского собора вызвала и активная застройка набережной Екатерининского канала. До 1896 года здесь, по существу, оставалось открытое место и свободный подъезд к храму. На самой же набережной в те годы проходили регулярные парады, смотры и построения Гвардейского экипажа.

После многочисленных жалоб со стороны руководства церкви и препирательств с Городской думой в июне 1907 года настоятель собора протоиерей Николай Кондратьев сообщил командиру Гвардейского экипажа: «Садики при Морском Николаевском Богоявленском соборе, возвращенные по повелению Его Императорского Величества вверенному мне собору, в настоящее время приведены в полный порядок: разрушенные во время городского управления садиками каменные столбы заново поправлены; по линии, отделяющей садики от городского сквера, построены новые каменные столбы по образцу столбов старых. С трех сторон садики обнесены железною решеткою с тремя железными воротами. На столбах главных ворот поставлены двуглавые с позолотою орлы. Внутри садики обнесены деревянным палисадом, дорожки расчищены, для сидения устроены деревянные скамейки, а для наблюдения за порядком и чистотою поставлен особый сторож».

Памятник экипажу броненосца «Император Александр III» в ограде Никольского собора

В церковной ограде открыли памятник героям эскадренного броненосца «Император Александр III», который в составе 2-й Тихоокеанской эскадры, героически сражаясь с японскими броненосцами в Цусимском проливе, вызвал огонь на себя, получил сильные повреждения, перевернулся и затонул со всем экипажем (900 человек) 14 мая 1905 года. Памятник героическим русским морякам соорудили на деньги, собранные матросами и офицерами Гвардейского флотского экипажа. Это высокий обелиск из красного полированного гранита, венчает который орел с распростертыми крыльями, держащий крест. По периметру постамента укреплены бронзовые доски с надписями и барельеф с изображением погибшего эскадренного броненосца и датой трагедии. Авторы памятника – архитектор Я. И. Филотей и скульптор А. Л. Обер.

Торжественное открытие монумента состоялось 14 мая 1908 года. В Морском соборе собрался весь Гвардейский экипаж, присутствовали его августейший шеф – императрица Мария Федоровна и королева Греческая. Прибыл генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович и особы царской семьи. Собрались многочисленные родные погибших русских моряков, депутации от гвардейских полков, дислоцирующихся в столице. Моряки замерли в четком строю перед накрытым чехлом памятником.

Шеф Гвардейского экипажа императрица Мария Федоровна в сопровождении офицеров и свиты у памятника экипажу броненосца «Император Александр III» 14 мая 1908 г.

Один из участников исторического боя при Цусиме так описывает эту траурную церемонию: «Тихо и торжественно шла церемония. Слезы царицы, неутешных вдов и матерей, сосредоточенное выражение моряков – все говорило, как дороги были вырванные безжалостной судьбой сослуживцы. Но вот запели „Вечную память“, спала пелена и глазам зрителей представился обелиск, увенчанный бронзовым орлом, и даже этот символ силы и могущества наклонил свою голову, чтобы ближе быть к нам, к нашей печали.

Легкий ветерок осушил слезы. Царица встала с колен и возложила на памятник икону Св. Николая Чудотворца с трогательной надписью в память погибших. Раздалась команда, ряды матросов зашевелились, перестроились и под звуки своего марша прошли мимо памятника и своего Высочайшего шефа. Послышался ласковый, но еще расстроенный голос царицы в знак одобрения, и понеслось стройное „Рады стараться“, в ответ на царское внимание. И уходя по судам, чины Экипажа уносили гордое чувство за погибших товарищей, исполнивших свой долг: „За братий, за други своя…“».