Там, где лес не растет

– Мы встретили твоего брата в ночь после того, как улетел Змей… – начал вспоминать Коренга. Почему-то эта не столь давно минувшая ночь вдруг показалась ему страшно далёкой. Он хотел было добавить, что у Шатунова костра обретался покрытый наколками галирадский крадун, удравший от них с Эорией на морском берегу, – но раздумал, ведь это не имело отношения к делу, да и рассказ в таком случае, чего доброго, пришлось бы начинать слишком издалека. – А госпожу мы нашли все вместе на следующий день. Она была в растерянности и совсем ничего не говорила, только повторяла, что муж ей велел ждать. Ша… твой брат, чьё имя тогда ещё не было произнесено, сразу стал заботиться о ней и повёл за руку, потому что она не понимала, что происходило кругом… Не прогневайся, государь, если не по чину судить берусь, но её мужу не отолгаться, – упрямо приговорил Коренга. – Платье на госпоже было чистое и сухое, а если бы её река унесла… видел я эту реку. И ты видел, наверное. В неё одной ногой наступи, до смерти не отстираешься! Да и не было там никакой реки, где мы госпожу подобрали! Только земля, Змеевым хоботом взрытая! Я ещё присмотрелся, следы кругом поискал. Не было на земле следов, словно госпожа по воздуху прилетела. А я в следах понимаю… – Нелёгкая так и тянула его за язык, прельщая упомянуть, как Шатун говорил им о брате и о том, что брат уж точно никогда не бросил бы жену, но Коренга одолел соблазн, ибо не знал, была ли супруга у кониса, мог ли он жениться, как все люди, и следовало ли вообще о том заговаривать. Ему показалось, будто Альпин не вполне поверил его речам, в особенности насчёт полёта по воздуху, и он довершил так: – Мы с госпожой Эорией и твоим братом не сами по себе шли. С нами ещё почтенный дедушка был и внучка при нём. Только сейчас они у костра остались, потому что дедушка притомился… Спроси их, они тебе то же слово скажут.

– Непременно спрошу, – пообещал конис. Горячность Коренги явно забавляла его. – Слышал я от сольвеннов, будто вы, лесовики, не горазды языками болтать… Теперь вижу – клевещут. Знатно, стало быть, порадуешь моего учёного гостя… А вот, кстати, и он.

ГЛАВА 41 Второй рассказ Коренги

Аррант стремительно шагнул в круг света перед шатром кониса и оказался отчасти похож на всех аррантов, допрежь виденных Коренгой, – в той же неуловимой мере, в какой похожи один на другого все халисунцы, или вельхи, или сегваны. Вроде и разнообразен внутри себя каждый народ, а с другим ведь не спутаешь. Вот и арранту была присуща обычная для его племени благородная правильность черт, высокая, почти без седловинки, переносица и вьющиеся волосы цвета ржаной соломы. Только виски – совсем белые. Ещё Коренга заметил, что гость кониса, хоть и числился таковым, явно проводил время не в праздности. Как и сам государь, он имел вид человека, третьи сутки проводящего на ногах. Бритый подбородок арранта облепила неряшливая сивая щетина, отчего сделался заметнее шрам на щеке, зелёные глаза провалились. Он на ходу вытирал руки краем длинного полотенца, середину которого держал бежавший за ним чернокожий слуга.

– Я думаю, ты можешь не опасаться мора, – как равный обратился он к Альпину. – Я вправил не один десяток суставов и перебитых костей, люди страдают от холода, многие напуганы до такой степени, что собственного имени сразу не вспомнят, но никаких вредоносных поветрий я пока не… – Он заметил Коренгу и осёкся на полуслове. Потом спросил: – Так у тебя здесь венн?

– И не только, – улыбнулся Альпин. – Смотри, чей путь к моему очагу озарил Священный Огонь. Это мой старший брат, Баерган.

– Баерган. – Аррант с непонятным трудом оторвал взгляд от Коренги и поклонился Шатуну. – А ведь я тебя видел когда-то, добрый господин мой, – проговорил он осторожно, словно не был уверен, как будут восприняты его слова. – В Кондаре. Это было давно…

– В Кондаре? Не обессудь, но я, как твои несчастные подопечные, тоже сразу не припомню… – Шатун улыбнулся и указал на шрам, рассекавший щёку арранта. – Надеюсь, это не я оставил тебе украшение? В те времена я не дурак был помахать кулаками…

Аррант ответил:

– Мы виделись мельком, и я ничем не успел прогневать тебя.

– Зато теперь многие сильные люди боятся навлечь на себя гнев моего гостя, – сказал конис Альпин. – Потому что правители приходят и уходят, а мудрецы остаются. Перед тобой, брат, знаменитый Эврих из Феда, советник нашего солнцеликого родича Мбрия.

Они говорили то по-нарлакски, то по-аррантски, и Коренга далеко не всё понимал, однако имя Эвриха из Феда показалось ему не совсем пустым звуком. Он где-то слышал его, причём недавно, но вот где?..