Там, где меняют законы (сборник)

– Станислав Андреевич, – сказал Зваркович, – я… я очень рад…

– Вы ждете кого-то другого?

– Да, собственно…

– Он не придет.

– А?

– Человек, которого вы ждете, не придет. Его ваше предложение не заинтересовало. Что касается меня, то я готов его выслушать.

Зваркович поднялся из-за стола.

– Я не уполномочен вести переговоры с вами, Станислав Андреевич.

* * *

Маша в полном одиночестве сидела в ресторане «Сальваторе». На ней был обтягивающий коричневый костюм, перекрещенный поясом в ладонь толщиной. Брюки книзу были такие широкие, что напоминали юбку. Почему-то теперь ее вид не вызывал у Ани исступленной ревности.

– Вот твои вещи, – сказала Аня.

– Спасибо.

Аня села рядом.

– Не возражаешь?

– Нет. К двум девочкам скорее подойдут, чем к одной.

– Ты знаешь, – сказала Аня, – у меня правда нет двух миллионов.

Маша усмехнулась.

– А я пошутила. У меня нет никакой пленки.

Обе девушки долго-долго молчали. Официант принес Маше коктейль с кокетливо изогнутой соломинкой и принял заказ у Ани. Когда он отошел, Аня потерла лоб и сказала:

– Ты знаешь, я себя очень по-дурацки повела вчера. Отец… он действительно был такой плохой человек?

– Нет. Ну… только если сильно напьется… Он никого не замечал. И он всегда мог объяснить, почему он прав. И еще… говорят… он всех своих партнеров кинул. Почти.

– А кого не кинул?

– Те, кого он не кинул, мертвы.

– И Веригин тоже мертв?

– Да.

– А… кто его убил?

Маша опустила глаза. Она долго сосала коктейль через соломинку, а когда стакан опустел, вытерла губки и спросила:

– Стас вчера тебя нашел?

Аня поколебалась.

– Да.

– Я не видела, чтобы Стас так вел себя с девушками, как с тобой. Никогда.

Голос Маши стал внезапно глуше. Еще глуше, чем тогда, когда она говорила о Веригине. Она искоса взглянула на Аню.

– Знаешь, – вдруг сказала она, – к этой кофточке не идет такая бледная помада. И кофточка тебе не идет.

– Наверное. Я как-то… не умею выбирать вещи…

– Давай поедем завтра выберем.

Аня заколебалась. Ездить по магазинам у нее никогда не было времени. Правда, раньше у нее для этого не было и денег.

– Не знаю. У нас завтра еще один суд.

Аня полезла в сумочку и протянула Маше большой офисный конверт.

– Это что?

– Ну… если бы отец решил с тобой расстаться, он, наверное бы, дал тебе денег… или должен был дать…

В конверте было сорок тысяч долларов. Те самые, которых просил глупый Арлазов.

Аня уже сидела в машине, когда раздался звонок. Это была Маша.

– Анюта… – сказала она, – я тут… У меня правда уже нет того, о чем мы говорили. Давай завтра съездим по магазинам. Прямо с утра.

Аня стиснула мобильник так, что пальцы ее побелели.

– Маша. Я сейчас вернусь.

– Нет. Не надо. До завтра, подружка.

Глава шестая

Маша жила в старом девятиэтажном доме неподалеку от Тишинского рынка. Бронированный «Мерседес» Ани остановился у Машиного подъезда в девять утра.

Подъезд выходил во двор с засыпанными снегом качелями и сгнившей баскетбольной площадкой. На лавочке перед подъездом рядком сидели старушки, и подле них из газона торчали остовы заметенных снегом георгинов. Рядом с лавочкой стоял милицейский «Уазик» и черная «Волга».

Аня толкнула покосившуюся дверь с сорванным кодовым замком и вошла.

На приступочке возле второго этажа курили два милиционера, и тут же, под ними, темнела лужа крови. Крови было очень много.

– Эй, вы куда? – спросил милиционер. – Вы живете здесь?

Аня кивнула и продолжила подниматься по лестнице.

Дверь квартиры на третьем этаже была открыта. В ней толокся милицейский народ. Квартира была небольшая и уютная. Было видно, что ее не обыскивали. Наверное, преступник забрал то, что хотел, с тела жертвы.

Аня прислонилась спиной к косяку и тихо спросила у одного из мужчин:

– И когда ее убили?

– Где-то в час ночи. Выстрела никто не слышал, стреляли, видимо, из пистолета с глушителем.

Мужчина обернулся, оглядел Аню и недоуменно спросил:

– А вы, собственно, откуда?

Аня пожала плечами.

– Подружка. Мы сегодня договаривались за тряпками съездить.

Обернулась и пошла вниз.

– Эй, погоди!

Милиционер нагнал ее уже во дворе, возле машины. Уважительно оглядел черный «Мерседес» и поднявшихся из него охранников.

– Что, не любит ваша сестра общаться с ментами? – спросил милиционер, пристально рассматривая черноволосую красавицу в темном брючном костюме, чуть скрадывающем стройную фигурку.

– Да, – сказала Аня, – мне что-то на ментов не везло.

В сумочке ее зазвонил телефон. Она подняла трубку и услышала голос председателя авиакомитета Зварковича.

– Алло? Анна Семеновна? Я напоминаю, что у вашего отца остались кое-какие долги… перед государством. И что государство очень недовольно вашей компанией.

Почему-то Аня почти не расслышала этих слов. У нее было чувство страшной горечи, как будто она потеряла самую близкую в жизни подругу.

* * *