Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

Давосский форум проводится в Европе, изначально, в момент своего зарождения почти полвека назад, концентрировался в основном на европейской повестке, да и сейчас европейцы задают здесь тон. Я ни в коей мере не являюсь западником, да и европейцем в культурно-политическом, а не географическом плане могу себя назвать с трудом. И потому, что уж больно противоречив опыт наших отношений со Старым Светом, и потому, что, собственно, Европа разных стран, эпох, конфессий и политических течений — это очень разные Европы.

В то же время нужно признать, что с Европой и в негативном, и в положительном плане мы связаны больше, чем с кем-либо еще. Мы — люблю это сравнение — как Монтекки и Капулетти, у которых одна Верона. Или как зеркало и отражающийся в нем предмет, которые, тем не менее, находятся рядом и в одной комнате, в то время как Япония и Китай — за порогом комнаты. Опять же, мы в большинстве своем хотя бы слабо и в малой степени, но соотносим себя с одной из Европ, кто-то с христианско-консервативной, кто-то с либеральной, кто-то с левой Маркса и Жореса, а некоторые с антично-языческой. Один из праотцов евроинтеграции, первый президент ФРГ Теодор Хойе, желая символически объединить не только современные ему страны западной части Старого Света, но и «разные Европы», говорил: «Европа стоит на трех холмах — Акрополе, Капитолии и Голгофе» (то есть древнегреческих ценностях свободы, философии и демократии, римском праве и общественном устройстве, и христианстве как венце всего). Нынешний Евросоюз, считающий себя венцом и эсхатологическим восклицательным знаком европейской истории, начертал на своих знаменах ценности гуманности, справедливости, толерантности, равенства, свободы мысли и слова.

Так вот, задавшая свой вопрос на русском журналистка, допустим для чистоты эксперимента, что на ней все-таки красовалась вышиванка, — она и в вышиванке была представительницей Европы Хойса и XXI века. Со свободомыслием, возможностью задать любому государственному деятелю вопрос на любом языке, «бей, но выслушай» Фемистокла и «думайте и позволяйте другим думать тоже» Вольтера. А Порошенко и в цивильном дорогом костюме был папуасом с костью в носу, бесконечно далеким от Европы не только Шекспира, Дюрера, Карузо и Бисмарка, но и Меркель, Ларса фон Триера и группы Рамм-штайн.

Тут, однако, дабы меня не обвинили в осанне европеизму, оговорюсь: речь идет о соответствии парадным, выставочным ценностям ЕС. Истинное же нутро тамошних политиков не сильно изменилось со времени мировых войн и классического колониализма. И Порошенко, не соответствующий выставочным ценностям Европы, очень удобен для процветания ее истинных ценностей в качестве директора большого туземного рынка сырья и пушечного мяса. В ЮАР времен расовой сегрегации существовало звание «почетный белый», которого удостаивались азиаты и даже порой чернокожие, которых белое меньшинство считало доросшими до возможности находиться рядом с собой. Вот Порошенко — нечто среднее между таким «почетным белым» и «полезным евреем» III Рейха. Успешный бизнесмен, опять-таки, то есть какой-никакой деловой человек, даром что жовтоблакитнокожий и в ментальной вышиванке. Ему вежливо жмут руку и туманно обещают подумать о том, чтобы посмотреть на то, чтобы обсудить. Правда, и за эти туманные обещания спрашивают сурово и по тройной цене, вот и Петру Алексеевичу пришлось многословно разглагольствовать перед давосской аудиторией об успехах в борьбе с коррупцией. Пытаясь сохранить лицо, он добавил, что делает это не ради транша или безвиза, а потому что это приоритет его президентства. Аудитория сделала вид, что поверила: и что не ради, и что приоритет. Истинные-то порошенковские приоритеты все знают.

Но нам глумливо ухмыляться по поводу швейцарских приключений Порошенко особого повода нет. К РФ в Европе и, шире, на Западе отношение немногим уважительнее, чем к Украине. Российскую Империю и СССР там считали Чужими, но хотя принадлежащими к той же галактике — и достойными уважения и взаимодействия, конструктивного или антагонистичного, на равных. Осколки же исторической России — это уже чужие с маленькой буквы и во всех смыслах слова. Когда в начале 1996 года Зюганов, на тот момент фаворит президентской гонки, приехал в Давос убеждать почтенную западную публику в своей солидности и договороспособности, а следом примчался Чубайс, чтобы доказывать обратное, для Запада это было что-то сродни выездной сваре ангольских марксистов из МПЛА и антимарксистов из ФНЛА и УНИТА. Антимарксисты идейно и прагматично ближе, но это не значит, что они по-настоящему свои, белые. Чубайс как умный, умнее Порошенко, человек все это наверняка понимал.