Там, где молчат цикады (СИ)

- Что? – Нахмурилась я, пытаясь высвободиться из цепких рук работника. – Кто?

- К-какая-то женщина! – Запинаясь, произнес он. – Там мальчик… Она схватила мальчика… Сказала привести вас к ней!.. А если… если не приведем, она…

В животе похолодело. Еще недавняя твердая походка сменилась ватными шажками.

- Женщина?

- Да, госпожа… - Пролепетал официант. – Полиция уже в пути, охрана тоже там, но… ребенок… Он у нее в заложниках.

Если бы меня спросили в детстве, чего я боюсь больше всего на свете, я бы ответила – смерти. Если бы тот же самый вопрос мне задали сейчас, я бы ответила – смерти близких людей.

Место, где еще недавно заливной смех смешивался с музыкой, наполнилось ужасом и тишиной.

Огибая испуганных гостей, озадаченную и взвинченную охрану и сотрудников, я проходила вглубь. Десятки взглядов с сочувствием, интересом, паникой следили за мной. Первым я увидела Теодора. Бледный, он вцепился в руку Лауры и едва ли не плача провожал меня влажными глазами. Сама женщина лишь сухо поджала губы, и подобно орлице, выжидающей удобного момента, собиралась что-то предпринять. Однако увидев, что я отрицательно мотнула головой, та обмякла. Следом мы пересеклись с Эриком. Он схватил мое запястье, прошептав одними губами «не надо». Поло и Каори я нашла, пройдя в глубь толпы. Они оба метнули в меня взгляды, словно беспокоящиеся родители. Госпожа Окумура не мигая, утерла скатившуюся слезу. Заметив это, менеджер крепко сжал ее ладонь, притянув ближе к себе. Взглядом он чуть ли не прокричал «осторожно», а затем указал на нее… В центре зала, окруженная людьми, стояла моя мать. Раскачиваясь с пистолетом в одной руке и прижатым к себе Томой в другой, она криво улыбалась, разглядывая напуганных гостей.

Впустив меня в злосчастный круг, все зароптали. Мать вперила в меня свой взгляд и затем широко улыбнулась, как не улыбалась никогда.

- Смотрите-смотрите! – Она помахала мне пистолетом. – Семья в сборе. – Тома тихо пискнул в ее руках. Однако женщина дернула его обратно. – Где ты пропадала?

- Как тебя впустили? – Голос стал ледяным и надрывистым.

- Тебе ли не знать лазейки, - отшутилась женщина, продолжая качаться вправо-влево, как маятник.

- Тебе что-то нужно?

- Бинго.

- Что? Деньги?

- Деньги — это хорошо, но, - она нахмурилась и хохотнула, - я хочу получить свою жизнь назад.

- О чем ты?

- Хочу вернуться к тому моменту, где нет ни тебя, ни его, - мать ткнула дулом пистолета в висок брата.

- Ты сошла с ума. – Я стала медленно подходить вперед, но оступилась. Эйко тут же прекратила раскачиваться. Она сдавила в руках мальчишку и вдавила дуло в его шею.

Толпа позади сдавленно охнула. Кто-то захныкал, но никто не ушел. Все достали телефоны, включили вспышки.

- Томико, ты такая идиотка. – Улыбнулась мама. – Ты с детства не отличалась сообразительностью. Думаешь, у тебя получится приблизиться?

- Тебе не он нужен, - я указала на Тому, чьи слезы оставляли следы на щеках, - а я. Ты хочешь избавиться от меня.

- Ты что, тупая? – Прикрикнула она, наставив пистолет в мою сторону. Люди позади запаниковали. Поднялся шум. Видимо зеваки все же решили сбежать. – Мне нужны вы оба. А ну, тихо там, богатые сучки! – Крикнула женщина и позади меня снова повисла тишина.

- Пожалей мальца. – Прошептала я, смотря на черный пистолет, бликующий при свете ламп. Медленно дистанция между нами сокращалась. – Отпусти его и возьми меня.

Мать улыбнулась, а после воцарился хаос. Откуда-то сбоку появилась Джун. Ногой она выбила пистолет из рук женщины. Та взвизгнула, схватившись за ушибленное запястье. Высвобожденный Тома, споткнувшись, упал на колени, однако Эйко ухватила его за лодыжку уцелевшей рукой и потянула обратно. Гости стали разбегаться. Пистолет затерялся где-то в ногах и юбках. Завидев черную рукоять, я метнулась к ней, но кто-то по неосторожности пнул оружие дальше. Появилась Кику. Дверь с грохотом открылась. Наряд полиции влетел в здание, выгоняя злосчастных зрителей на улицу.

Блеснул металл. Эйко достала маленький складной нож и приставила его к горлу сына. На коже проступили красные бусины, мальчик даже перестал плакать. Он будто превратился в свою маленькую восковую копию, как в том именитом музее. Я замерла, сдерживая крик.

- Госпожа, опустите нож! – Приказал человек в форме.

- Если так суждено, - прошипела Эйко, глядя мне в глаза, - тогда отсюда никто из нас живым не выйдет. Покончим со всем. – Она сильнее надавила на нож. Тома пискнул. Белый воротник мальчика окрасило красное набухающее пятно.

- Стой! – Крикнула я, поднимая руки. – Хорошо! Пожалуйста, мама… Мамочка… - Голос сорвался на хриплый шепот. – Ты права, мамочка, ты во всем права! Но будь милосердна, - глаза наполнились слезами беспомощности. Вокруг все словно почернело, оставляя лишь нас троих в поле зрения. – Начни хотя бы с меня. – Я расправила руки, показывая покорность. Начни с меня! Я первая!

Женщина склонила голову набок, прицениваясь.