Там, где мы счастливы (СИ)

— Ло, мне жаль, — прошептала она, жадно всматриваясь в знакомые черты лица. Лорел тяжело выдохнула и кивнула, не сказав ни слова. Лэнс хотелось провалиться сквозь землю, сквозь эту реальность, сквозь весь поток времени и приземлится в глухой тайге.

— Тебе надо прилечь. Я помогу.

Лорел заботливо уложила сестру в постель и присела рядом, словно сомневаясь, стоит ли начинать разговор.

— Я не знала, как сказать, — неуверенно начала она, — Боялась твоей реакции, — последовала длительная пауза, старшая Лэнс нервно заламывала пальцы, прячась от прямого взгляда Сары, — У нас с Оливером будет ребенок. Я снова беременна. — она еще мгновение просверливала взглядом пол, а затем повернулась к Саре, которая не знала, какой должна быть реакция Сары-2. Самой же ей хотелось с силой обнять сестру, дать волю радости, затем это желание сменилось болезненным уколом все того же осознания не причастности этой жизни к ее собственной. И, судя по тому, как сжалась Лорел, весь водоворот сомнений отразился на ее лице.

— А какая у меня должна была быть реакция? Я… Рада. Ты ведь счастлива, а у меня нет повода не разделить твоего счастья.

Лорел странно на нее посмотрела, будто не доверяя только что сказанным словам.

— Ты даже на Джонатана смотрела так, словно он не заслуживает жизни. Он стал бояться тебя, Сара, — Лэнс могла лишь догадываться, кто такой Джонатан, а не понимание, поступки, о которых она не знала ничего, копились, как снежный ком, все глубже опуская ее на дно неизвестности.

— Я помню, как ты любила его. Он так ждал твоего приезда, а теперь… Иногда мне кажется, — голос Лорел охрип и она сжала шею руками, больше не в силах сдержать слез, — кажется, что в той аварии погиб ни один человек. Ты тоже. Мы все, — с этими словами Лорел встала и, быстро смахнув слезы с раскрасневшихся щек, направилась к выходу, — Я побуду внизу до приезда Леонарда, — она тихо прикрыла дверь, а Сара так и осталась, в немом отчаянии прислушиваясь к ее шагам…

Она еще некоторое время потерянно разглядывала изгибы декоративного дерева, не думая ни о чем. Она блокировала любую догадку о том, что в этой жизни сломало Сару-2, испортило ее отношения с сестрой, разрушило семью и заставило любимых людей биться в безысходности, упорно пытаясь ее спасти. Саре всегда казалось, что она предпочла бы любую другую судьбу той, что у нее была. Поломанная внутренне и внешне, разбитая, с горьким пеплом, оставшимся от надежд, на сердце, с горячей липкой кровью на руках, что клеймила ее монстром. Она с легкость готова была отказаться от стальной выдержки, силы и умения выживать, в пользу такой же комнаты, живой и счастливой сестры, мужа, с которым она могла не прятать ножи под подушку, в вечном страхе уязвимости.

Лэнс вдруг вспомнила про дневник и рукой нырнула под подушку. Нащупав, она перелистнула несколько страниц и остановилась на той, где почерк утратил сдержанность, размашисто истерзав страницу.

«Четверг. 28, 27 сентября,

Мистер, мать его, Беннет три с половиной часа пытался вытащить наружу мои страхи. Гребаный ублюдок. Его интересовали мои детские страхи, такие как боязнь высоты, под кроватных монстров, темноты… После аварии у меня на ключице остался шрам, и я боюсь, что не смогу свыкнуться с ним. Я боюсь стука в дверь. Стука в дверь, за которым последует очередной осуждающий взгляд, тяжелые вздохи, немое осуждение за то, что я снова выпила. Я не в силах объяснить Леонарду, что только так я могу выносить его присутствие. Только сидя на полу, в ванной, чувствуя холод кафеля на ногах, я могу просидеть в спокойствии несколько часов. Этот холод на ступнях напоминает мне о том зимнем вечере… Я помню, как в воздухе кружились хлопья снега, как я позволяла им запутаться в волосах, остудить разгорячённые щеки. Я помню каждую деталь, каждое ощущение, но совершенно не могу вспомнить, как была счастлива. Я, определенно была счастлива, те, последние секунды. Я ненавижу снег. Это не чистая пелена, скрывающая несовершенства осени, грязь дорог и опавшие листья. Это холодная кровавая бездна, в которой утопало мое едва живое тело. Я помню эту кровь. Она впитывалась в эту светлую перину, отравляя ее, окрашивала все вокруг. Иногда мне кажется, что я так и не смогла смыть ее с волос, я уверенна, что не смогла…

И, если честно, я боюсь темноты… Той самой темноты, что окружает меня даже днем. Когда-то я боялась и монстров, была уверенна, что они прячутся под моей кроватью или в шкафу. Интересно, где бы смог спрятаться такой монстр, как я?»

========== Глава 7. ==========

«Вторник, 17 октября.

Я не писала уже несколько дней — не было ни времени, ни сил. Мой психотерапевт считает, что я перешла на стадию „принятия“. Точно не знаю, что это значит.